Большая часть команд разбрелась по свободным домикам, предоставленным во временное пользование тамошними праведниками, но я, Астра, Жорж и Мэри, как обычно, решили быть вместе и в качестве жилья облюбовали фруктовый сад, недалеко от обители Зевса.
Там, каждый из нас с удовольствием нежился на мягкой зеленой травке, лопал фрукты и просто отдыхал душой и телом. За поеданием фруктов нас и застал Ахиллес, который бережно вел под руку свою мать. Икнув, я посторонился и даже постелил женщине собственную водолазку, чтобы та ненароком не застудила свои прелести.
— Ма, — тихо буркнул грек, привлекая внимание матери, и показал на нас толстым пальцем. – Друзья. Мои.
— Вы, друзья Ахилла? – улыбнулась женщина, присаживаясь и устраиваясь поудобнее. Ахиллес тут же плюхнулся рядом, не выпуская мать из объятий.
— Да. Давно уже с ним знакомы. Меня Степан зовут, Это Олеся, Жорж и Мэри, — представился я и представил своих спутников. Те, добро улыбаясь, склонили головы в знак почтения. – А вы получается Фетида? Нимфа?
— Да, Степан. Ахиллес не рассказывал?
— Не было случая спросить, — туманно ответил я и подмигнул гиганту. – У вас хороший сын.
— Самый лучший. Грубый снаружи, но добрый внутри. Только мало, кто это видит, — рассмеялась Фетида. Грек моментально покраснел и попробовал перевести все в шутку.
— Не. Не пидор, бля.
— Ахиллес! – в голосе женщины прорезался властный металл и, как ни странно, героя это пристыдило. – Без ругани.
— Прости, ма.
— Ты же хороший человек. Зачем так ругаться? – Ахиллес пожал плечами и крепче обнял мать.
— Странно, — протянула Астра, наблюдая за воссоединением двух родных душ.
— Что именно? – спросила Фетида.
— Если Ахиллес действительно полубог, то почему он в Ад попал?
— Только чистокровным богам и их детям позволительно здесь находиться вне зависимости от степени грехов, — пояснила женщина, улыбнувшись, мурлыкающему, как гигантский кот, сыну. – А его отец был смертным.
— Да, наслышан. Пелей кажется?
— Гнида. У, шампиньон!
— У Ахиллеса были непростые отношения с отцом. Он и вынудил его стать воином. Отсюда страсть моего сына к грубости и жестокости. Но на самом деле он не такой.
— Мне это знакомо, — кивнула Астра. – Мой отец тоже был странным. Все хотел мальчика и относился ко мне, как к мальчику. Пока меня мама не забрала к себе.
— Теперь понятно, почему ты такая стерва, — усмехнулся я, притягивая рыжую к себе.
— Ага.
— Курва! – ругнулся Ахиллес и тут же указал на меня пальцем. – Поляк научил. Гнида, ма! Отвечаю.
— Предатель, — поморщился я и рассмеялся, когда грек спрятал глаза от матери. Женщина, посмеявшись, нежно поцеловала руку сына и внезапно обратилась ко мне.