Среди отставных кронштадтских матросов встречались и настоящие гении, которым не указ был даже сам император. В николаевскую эпоху на пристани Кронштадта (по другой версии, на Петергофской), к примеру, жил отставной корабельный смотритель по фамилии Иванов, неизвестно кем и за что прозванный Нептуном Нептун был местной достопримечательностью и очень этим пользовался.
Однажды проезжая в коляске, Николай I увидел, что по цветочным клумбам дворца бродит корова Нептуна. Разгневанный император велел привести старика.
— Почему твоя корова топчет мои цветы? — вопросил он гневно. — Смотри, под арест посажу!
— Не я виноват! — угрюмо ответил старый матрос.
— Кто же тогда виноват? — возмутился император.
— Жена!
— Ну, ее посажу!
— Давно пора! — перекрестился хитрый матрос.
Посмеявшись, Николай простил ветерана.
Пользуясь таким к себе отношением, Нептун весьма ловко этим пользовался. Вначале он выпросил себе участок земли на берегу залива, затем попросил выделить строительный лес. После этого выстроил себе дом и при случае обратился к Николаю I разрешить ему поднять над домом флаг. Просьба была весьма необычной, а потому император удивился:
— Зачем тебе флаг?
— Как же дому быть без флага!
Такой аргумент показался императору весьма веским, и он разрешил старику поднять флаг. Однако Нептун, подняв флаг, тут же объявил себя «комендантом Петергофского порта» и потребовал столовых денег «по положению». Посмеявшись над прохиндейством Нептуна, Николай разрешил ему и это…
Многие морские поговорки быстро становились популярными по всей России. Например, популярное в середине XIX века выражение «чай такой, что Кронштадт видать!» имело вполне реальную подоплеку. Дело в том, что при отправке пассажирских парусных катеров из Петербурга в Кронштадт на них всегда ставили самовар. Едва катер отходил от пристани, пассажирам наливали горячий чай, чтобы пассажиры не слишком мерзли на холодном балтийском ветру, потом еще и еще. Однако с каждой новой чашкой чай становился все бледнее и бледнее. Новой заварки из экономии в него более уже не добавляли, а просто лили кипяток в старую заварку. В результате этого к моменту прибытия катера к месту назначения через прозрачный чай в стакане вполне можно было любоваться очертаниями кронштадтских фортов.
* * *
Во все времена хватало откровенных чудаков и среди кронштадтских адмиралов. Из воспоминаний Эразма Стогова (дедушки поэтессы Анны Ахматовой) о главном командире Кронштадта эпохи Александра I адмирале Ханыкове: «..Мне очень хочется припомнить и рассказать, что я слышал об адмирале Ханыкове. Петр Иванович Ханы-ков долго был главным командиром Кронштадта Анекдотов пропасть о нем, но как о добрейшем человеке, да, впрочем, в старом флоте и не было недобрых адмиралов, — весь флот одной семьи из корпуса Ханыков ежедневно вставал очень рано, обходил рынок, осматривал продающуюся провизию, проверял цены, покупал связку кренделей и у повивальной бабки пил кофе. Дома дожидалась его на завтрак яичница Раз приходит мичман с рапортом; долго ждал, соблазнился яичницей, съел и ушел. Ханыков, не найдя яичницы и узнав, что съел мичман, не сказал ни слова, но приказал звать мичмана к главному командиру кушать яичницу каждое утро; мичман приходил, ел и уходил. Так продолжалось полтора месяца. Наступили холода, дожди; на призыв мичман отвечал, что сегодня не пойдет. Являются ружейные и под караулом привели мичмана к главному командиру. Ханыков имел привычку щелкать пальцем правой руки промежду сложенных пальцев в кулак левой руки и при этом относился ко всем: «Душенька». И в этом случае Ханыков сказал мичману: