Впрочем, чего плохого, когда человек и выпить любит и компанию веселит?
* * *
В начале XIX века в Кронштадте проживала весьма оригинальная личность, связанная как с кругосветным плаванием Крузенштерна, так и с дикими полинезийцами. Во время первого кругосветного плавания русских моряков в 1803–1806 годах под командованием И. Ф. Крузенштерна и Ю. Ф. Лисянского на шлюпах «Надежда» и «Нева» на острове Нукагива в архипелаге Маркизских островов они обнаружили одичавшего беглого французского матроса Кабри, отчаянно враждовавшего с таким же беглым английским матросом Робертсом. Обиженный тем, что Крузенштерн приблизил к себе ближе Робертса, а не его, Кабри, распустил слух, что Крузенштерн обманом захватил и посадил на цепь местного вождя Тапегу. Дело едва не дошло до вооруженного столкновения между аборигенами и русскими моряками. К счастью, недоразумение было вовремя выяснено. Не удовлетворившись этим, Кабри впоследствии специально неправильно переводил слова Крузенштерна вождю Тапеги и вместо слов гостеприимства заявлял, что русский капитан приказывает ему немедленно убраться с его корабля. Когда же «Нева» и «Надежда» покинули Нукагиву, то в старых сложенных на палубе парусах нашли Кабри. Тот умолял не возвращать его на остров, а взять с собой. На Камчатке Крузенштерн высадил Кабри и тот пристроился лакеем к камчатскому губернатору. Спустя некоторое время Кабри вместе с графом Толстым-Американцем перебрался в Кронштадт.
О жизни дикого француза в Кронштадте оставил весьма интересные воспоминания литератор Ф. В. Булгарин: «У него (у мичмана Селиванова. — В. Ш.) познакомился я с диким французом, как называет его знаменитый адмирал И. Ф. Крузенштерн, Жозефом Кабри. Этот дикий француз говорил ломаным русско-французским языком, примешивая слова дикарей, между которыми жил долгое время, и объясняя знаками, чего не мог выразить словами. Однако ж, основание его языка было французское, и он был весьма рад, когда находил человека, с которым мог говорить по-французски, и потому он искал моего знакомства. В этом 1809 году вышел в свет первый том «Путешествия вокруг света» Крузенштерна, и в этой книге знаменитый путешественник весьма невыгодно отзывается о характере Кабри. Но любопытство превозмогло предубеждение насчет него, и я познакомился с ним покороче, чтоб слушать его рассказы о его пребывании между дикарями. Кабри был юнгой на французском корабле, приставшем к острову Нукагива, который до того времени едва несколько раз был посещаем европейцами. Остров Нукагива, один из незначительных в Тихом океане, населен жестокими, прожорливыми и сладострастными людоедами. Крузенштерн нашел на острове двух европейцев, англичанина Робертса и француза Кабри; они были непримиримые враги между собою. Англичанин сказал Крузенштерну, что он высажен на остров матросами, взбунтовавшимися против своего капитана, не желая пристать к их стороне, и что Кабри добровольно остался на острове, быв часто наказываем капитаном корабля за свои проказы. По словам Крузенштерна, англичанин был гораздо умнее француза и пользовался большим уважением между дикими, хотя Кабри почитался лучшим и искуснейшим воином между дикарями, даже по сознанию врага его, Робертса, и превосходил всех в нукагивской добродетели — в воровстве! Оставшись в весьма молодых летах между дикарями, Кабри совершенно одичал, принял все их обычаи, поклонялся их божеству, почитал первым наслаждением убить неприятеля, хотя и утверждал явно, что не ел человеческого мяса, но променивал тела убитых неприятелей на свинину.