Когда он попытался отодвинуться, Инна вдруг удержала его — хотела, чтобы они еще немного полежали вместе. Ей так хотелось. Сегодня он ее. И выбрал ее, а не ту… мымру. И нисколько она не красивая, так, ухоженная. Когда она подошла ближе, девушка опытным взглядом художника увидела, сколько в ней своего, а сколько сделанного. Она, наверное, опытная, раз мужчин к ней тянет. В этом Инна не сравнится с ней.
— Сергей?
— Что? — насторожился он.
— Ты меня научишь?
— Чему? — сначала не понял он.
Подумал почему-то о машинах, а потом дошло, что она имела в виду. Он не против, скорее, очень даже "за". Странно только, с чего бы такой энтузиазм. Хотя она с самого начала была удивительно отзывчивой, не зажатой, без ложной скромности реагировала на все, что он с ней делал. Может быть, сама попросила бы, а сегодняшний случай только ускорил и без того закономерные события.
— Я хочу, чтобы ты показал… — замялась она. — Чтобы… чтобы тебе было хорошо.
— А тебе? — усмехнулся он и погладил ее по щеке. — О себе не думала?
— Но мне и так… — она глянула удивленно. — Хорошо же.
Он хотел сказать, что не все, приятное мужикам, будет ей по вкусу, но не стал. Рано еще. Сама все поймет, и что нравится, и от чего с души воротит и никогда, ни за какие коврижки, даже по большой любви. Но пробовать будут, тут вопросов нет.
Мужчина наконец скатился с нее и пошел в ванну. Резинку сменить и вообще охладиться. В голове был непривычный сумбур. Что бы ей показать, раз так просит? Когда-то давно, в детстве, он мечтал оказаться в магазине, в отделе со сладостями, и есть конфеты до отвала. Теперь ситуация была похожей. Хотелось всего и сразу.
Инна прислушивалась к себе. Было так хорошо, будто несостоявшаяся ссора подогрела чувства. Наверное, это как приправы, без которых отношения теряют вкус. И в книгах про это пишут, и фильмы снимают. Интрига! Нервы пощекотать. Все, значит, было у них правильно. Они притираются друг к другу, совсем все ровно быть не может. Это только в сказках.
Серый вернулся обратно, ничуть не стесняясь своей наготы, и вскрыл еще пакетик фольги. Инна повернулась набок, наблюдая. Смущалась, конечно, но любопытство пересилило.
— Вот, — вдруг сказала она, надо же с чего-то начинать. — И это тоже. Научишь?
Он прервался и кивнул. Инна подползла ближе, и он показал, что и как. Под конец она была пунцовая, как маков цвет, но не сдавалась.
— Хорошо, — похвалил он. — Все правильно сделала.
А сам подумал: и оценку, как в школе, поставить для полноты картины. Его эта двусмысленная ситуация развлекала и, чего греха таить, сильно возбуждала.