Серый этой радушной улыбке не поверил ни на грош. Мужик был обрусевший, жил не по их законам, сразу видно. Бороду бреет, курит, следом змеится легкий запах коньяка, хотя он за рулем. Одет прилично и больше похож на бизнесмена средней руки. Обманчивая внешность. Именно такие, кто отринул свою суть — самые опасные. Они легко переступают через писаные и неписаные законы. И вообще фамилия у него как у дага. Непонятно.
Воевать с ним? Нет уж, если что — валить его сразу. И сразу после этого валить отсюда подальше.
— Ай, дорогой, — улыбнулся Иванченко гостю. — Обижаешь. Это дела ваших и московских ребят. Начальству виднее. Меньше знаешь — крепче спишь. Пересчитывать не буду. Уверен, там все правильно. Мы же друг другу доверяем, да?
— Конечно.
Панин весь извелся, слушая их. Наверное, заранее хотел все проверить и пересчитать, чтобы не нарваться, а теперь нельзя, иначе будет смертная обида.
— Серый, зря ты так, — сказал он весело. — Может, еще передумаешь?
— Сказал же, нет.
Чуйка просто взвыла. Нет, в порту ему делать нечего.
— На нет и, — развел рыжий руками, — суда нет. Ха-ха-ха…
Очень смешно. «Хорошая» шутка. А, главное, новая, оригинальная. Только скажите, в каком месте смеяться. Стоишь, терпишь, минуты считаешь, чтобы не сорваться и не за**еначить кое-кому в морду.
Ему было непонятно, почему нельзя арендовать ячейку в банке или в камере хранения. Неужели настолько крупная сумма? Почему надо передать лично из рук в руки? Просто ради призрачного доверия и круговой поруки? Не стыкуется что-то. Странное поставили условие.
Ему казалось, что все слишком по писаному. Так не бывает. Будто подстроено все. С другой стороны, что мешает спецназу всех их взять прямо сейчас в офисе? Если их пасут, то знают, что тут и гость восточный, и деньги, и документы. Значит, больше хотят прижать чеченов или кого-то в порту. Или людей в Москве, а это уже хуже.
— Иван Сергеевич, — отозвал он главного, когда чечен уехал, а москвичи ушли на обед. — Дело есть.
Серый поделился с начальством своими мыслями.
— Думаешь, подготовили спецоперацию? — нахмурился Иванченко, выслушав зама. — Копают под наших?
— Похоже на то. Панин еще странно себя ведет. Все это затеял и самоустранился.
— Ага, — директор рассмеялся. — Тоже были такие мысли. Панин клюнул, но на крючок ловиться не желает. Зассал, паскуда. Нагадил и в кусты. Хочет, чтобы кто-то за него сделал грязную работу. Или сам завязан, продался. Но это вряд ли. Митяю скажу, пусть затеет внутреннее расследование. Московским не сообщать.
— Но…
— Зиме сам позвоню, предупрежу. Не лезь в это дело.