– Я сбежал, – бросил Седрик через плечо, проплывая в комнату. Как он и надеялся, там собралась теплая компания: шестеро моряков, рассевшихся на полу кругом, горячо обсуждали что-то, однако внезапное появление капитана ошеломило их. Кто-то радостно вскрикнул, кто-то поднялся во весь рост, и все лица обратились к Седрику.
– Кэп!
– Где остальные? – отрывисто прощелкал капитан.
– Их забрали, как и тебя.
Седрик почувствовал, как по спине пополз неприятный холодок. Значит, корабельный врач, старпом, навигатор и матрос все еще на верхней станции.
– Всех четверых?
Моряки переглянулись.
– Троих, кэп. Вилле получил перо в бок в той драке.
– Мертв?
– Жив, но очень плохой.
Поправка: старпом, врач и матрос.
– Кэп, что случилось? Как тебя отпустили? – Андерс почти слово в слово повторил вопрос Кнута.
– Меня не отпустили. Я сбежал, – Седрик помедлил мгновение, обводя цепким взглядом то, что осталось от его команды. – Нам нужно их вытащить.
Семь пар глаз впились в него удивленными взглядами.
– Кого?
– Кого? – раздраженно переспросил Седрик, – Ваших товарищей, разумеется, кальмарья башка!
Моряки вновь обменялись многозначительными взглядами. В повисшем неловком молчании на плечо капитана легла ладонь Кнута.
– Все кончено, кэп, они на верхней станции, – с сожалением проронил он, особенно нажимая на последние два слова.
– Сынок… – Седрик повернулся к Кнуту, и взглянул на его с не предвещающей ничего хорошего ласковостью, – скажи мне, я похож на твою подружку?
Кнут растерянно помотал головой.
– Тогда какого хрена ты мне лепишь? "Все кончено"!? – Седрик жестко стряхнул ладонь Кнута со своего плеча и повернулся к остальным, – Я тут решаю, что кончено, а что нет, и пока что ничего не кончено! Поднимайте свои задницы и шагом за мной!
Никто не пошевелился. "Чертовы трусы," – проскрежетал про себя капитан.
– Ну?
Андерс неловко шевельнулся.
– Кэп, их забрали на верхнюю станцию.
– И?
Андерс грустно покачал головой.
– Одно дело бодаться с Алексом и его бандюками, но верхняя станция… Прости, кэп, но мы не можем впрягаться в такое дело. Это самоубийство.
Седрик яростно скрипнул зубами. На щеках его выступили желваки.
– Все так думают? – он обвел колючим взглядом сидящих в комнате моряков. Никто не смотрел ему в глаза. Седрик мог бы привести тысячу аргументов о том, что это их товарищи, что нельзя бросать своих и прочая воодушевляющая риторика, но по их глазам он отчетливо видел, что это будет пустым колебанием воды. Кипящая злость поднялась в груди капитана, и выплеснулась наружу злым шипением.
– Слабаки, – презрительно процедил Седрик и, яростно взвихрив воду, выплыл из дома Кнута.