Она бросила меня так же, как она думала, что бросил ее я?
Первые пару месяцев были замечательными. Ну, не совсем, было тяжело, но мы каждый день виделись в видео чате и посылали друг другу написанные от руки письма по обычной почте. Мы узнали друг друга лучше за эти первые два месяца.
У нас даже был секс по телефону и в видео чате.
Это было весело до того момента, когда беспардонная горничная не застала меня за тем, что я дрочил, разговаривая по телефону. Это положило конец нашим сексуальным телефонным отношениям.
Но мы продолжали общаться. Пока три недели назад Кэсс не прекратила отвечать на мои звонки. Она не посылала мне СМС-ки и не отвечала на мои письма. Не горжусь тем, что оставил ей несколько сообщений на автоответчик о том, что я беспокоюсь. И даже написал письмо полное отчаяния, которое должно было прийти в любой исторический момент наших военных действий.
Но теперь я вернулся, очень уставший от долгого перелета и готовый выяснить, что случилось.
Она меня хочет или нет. Все было просто.
Я сделал глубокий вдох и постучался в дверь ее квартиры. Дверь приоткрылась, но совсем чуть-чуть.
Я понятия не имел, что делать дальше.
– Заходите. Оставьте еду на столе, деньги там же, – крикнула она из комнаты.
Я открыл дверь и увидел Кэсс, полностью ушедшую в себя, в огромной футболке, в одном носке, и с волосами, уложенными в пучок, в котором торчало, по крайней мере, три карандаша. Она уткнулась в планшет, возвращаясь в кабинет.
В квартире был бардак. Кругом были контейнеры из-под еды, одежда валялась на диване. Как будто она не выходила из дома…
… три недели.
– Кэсс, – сказал я. Она остановилась и медленно повернулась. У нее заняло целую минуту оторваться от планшета.
Когда она подняла голову, то заплакала и побежала ко мне.
– Ты не доставщик пиццы! – сказала она и прыгнула мне в объятия.
Я долго обнимал ее, и прижимать ее к себе было так приятно и здорово. Когда она наконец-то отстранилась, то посмотрела на меня горящим взглядом. И прикусила губу.
– Ты устал после перелета? Хочешь спать?
Да. Хотел. Но не собирался. Я отнес ее в спальню, положил на кровать и снял с нее носок и футболку. Я очень долго стоял и смотрел на нее.
– Я понимаю, что ты пытаешься быть милым и нежным, – сказала она, и в ее глазах загорелся огонь. – Но меня никто не имел три месяца. Так что тащи сюда свой член.
Я засмеялся и сделал то, что она велела. Я поцеловал ее, медленно, нежно, наслаждаясь ее вкусом. Вкусом, который я почти забыл.
Она откинулась назад и посмотрела на меня, ее зрачки были так расширены, что глаза казались абсолютно черными. Она запустила свои пальцы мне в волосы.