Вопрос Тайменева чрезвычайно взволновал собеседника.
- Мы не думаем, что аура вокруг камней говорит, что они живые как люди. Что-то делается в последнее время с камнями, это так. Но мы не можем понять. Действия фирмы нам не ясны. Зачем-то статуи расставляются по местам-аху, скрупулезно, с соблюдением расстояний до метра, по старым картам. Что за этим? Несмотря на все наши усилия, ни один ученый не ответил на приглашения. Мы на вас надеемся, вы близки к ответам. А фотографии?! Не знаю, все может быть. А вы не думали, что вас некто пытается направить в какую-то сторону? Или увести с важного направления? Что, в общем-то, одно и то же.
Тайменев внимательно смотрел на Теаве. Как не совпадают внешнее и внутреннее в этом человеке! Приятно не совпадают. Невзрачный, незаметный, этот абориген проявляет в разговоре ум и глубину мышления, свойственные весьма развитым людям. Понятно, почему он так авторитетен среди островитян.
- ...Внутри нашей общины появились признаки раскола, - Теаве вздохнул, коснувшись болезненной темы, - Информацию, идущую отовсюду, очень трудно контролировать. До фирмы "Тангароа" мы жили единой семьей. Единой в смысле веры, бытия и осознания мира...
Вот оно что: староста Теаве одновременно священник католической общины острова. Следовательно, его власть не менее действенна и реальна, нежели власть губернатора, человека яркого и неординарного во всем. И влияние старосты сильней, ведь он ближе к соплеменникам.
Маленькое религиозное государство вдали от материка... В главной деревне католическая церковь. Старосту Теаве можно понять, он теряет опоры. Технический прогресс несет другую культуру, изменяет сознание малых и старых. Да, от "Тангароа" веет чуждым духом. Но это дух цивилизации, вся планета им проникнута. Сколько можно ли жить в отрыве от мира и возмущаться его близостью?
Понятно, авторитет маленького пастора заколебался, ведь мир островитян значительно расширился и оказалось, - есть другая жизнь, иная. Плохо ли это?
- С фирмой пришли деньги, мягкие циновки и подушки, радиоприемники, телевизоры, чужие люди. Слабое место у нас нашли быстро. Им оказалась генеалогия. Каждый из нас твердо знает своих прародителей до начала истории острова. На самом-то деле тут можно ориентироваться весьма приблизительно. Но приблизительность до сих пор никого не интересовала. До сих пор...
Теаве огляделся, передвинул пару тарелок поближе к Тайменеву, отпил из бокала.
- Мы тут говорим на смеси языков: испанский, английский, несколько диалектов полинезийского. Но для аборигенов родной рапануйский диалект, язык "короткоухих". Так уж получилось, что язык "длинноухих", истинных аборигенов Рапа-Нуи, создателей каменных идолов, до нас не дошел. Остались никому не понятные кохау ронго-ронго. У "короткоухих", как у всех полинезийцев, письменности не было.