...Тур очнулся первым: его разбудило ощущение, что он случайно заснул в чужой комнате и теперь беспокойство хозяев дома о нем проникло и в него, рождая неловкость и вину за минутную слабость. Как у котенка, проснувшегося в собачьей вольере. Он еще не видит оскаленную рассерженную морду хозяйки, но чувствует страшный запах и уверен, - пока не откроет глаза, будет в безопасности. Усилием воли Тур поднял веки: стояла ночь, тихая и светлая.
Память на мгновение вернула его на "Ойкумену", показав ускоренной сменой кадров спокойные и трагические дни полета вплоть до посадки на планету. Окончательно проснувшись и взяв себя в руки, он отметил: Земля ему не снилась, как бывало раньше каждой ночью.
Несмотря на все ожидания, ночь на планете без спутника вовсе не была кромешной мглой. Немерцающие точечки звезд спокойно струили тончайшие цветные лучики, но не от них расходился кругом свет.
Светились стволы деревьев, неподвижные в безветрии листья вырисовывались капиллярами прожилок.
Но много ярче сияло небо с двух противоположных сторон невидимого горизонта: с одного края треугольником, обращенным острым углом вверх, с другого, - менее ярким почти круглым пятном.
Профессиональная память услужливо подсказала: это же зодиакальное сияние Золотой! Такую картину можно бы наблюдать безлунной ночью и на Земле, если бы не свет мегаполисов, гасящий неяркие звезды, да не смог, поднимающийся до края тропосферы.
Тур погладил рукой мягкую шерстку свернувшегося у него на груди Леля. Сиамский кот мирно посапывал. Тур усмехнулся, - он не сразу вспомнил, что Лель не простой кот, а контактор, биокибернетическая система, предназначенная для обеспечения его безопасности, диагностики, связи и много другого, чего сам человек сделать не в состоянии. Что ж, если контактор спокоен, ему не о чем беспокоиться, все в норме.
Но все ли? Максим во вновь поднявшейся тревоге повторно обратил взгляд на звездное небо. И внутренне содрогнулся: звезды располагались не так! Не так, как должны бы на земном небосводе или над планетами альфы Кентавра. И, естественно, не так, как на полпути между ними. Он нашел только три или четыре созвездия привычных очертаний. Где же Большая Медведица, с которой он всегда начинал обзор в начале дежурств в навигаторской? Сейчас даже при самом горячем воображении нельзя было обозначить привычный ковш и его ручку. А вот представить и увидеть передние и задние лапы вознесенного на небеса зверя и задранную в реве пасть было легко. Теперь созвездие оправдывало свое название.