— Да.
Ночь спустилась вновь, погружая в темноту и черноту, свеча рядом с кроватью горела тускло.
— Отзови ночь, — погладила мужчину по груди. Поцеловала огромный шрам на животе.
— Сама отзови, — отмахнулся он с коварной улыбкой на лице.
— Эй! В смысле, сама? — он еще и глаза закрыл. Лег рядом и прижал к себе.
— Эверлин, ты — королева черной ночи. И, видать, пока что твоя сила реагирует на сильные эмоции.
Мне кажется, что невозможно еще больше любить этого мужчину. Нет, можно. Он ждал меня столько времени. Любил, не думая об отказе. Добивался и отдал собственную силу.
— Тэйм.
— Эверлин.
Бонус пути
Эверлин стояла, опершись о перила длинного балкона. На ней длинное фиолетовое платье. Тэйм мягко подошел к ней, девушка даже не заметила. Что-то в ней изменилось за последние дни. И он понять не мог, что не так.
— Привет, родная, — он обнял ее за талию, втянул приятный запах волос.
— Привет, — она положила свои руки поверх его. Легкая грусть звучала в ее голосе.
Вот уже несколько лет, как она стала королевой черной ночи, и они не могли завести детей. Они знали, что предыдущие короли не могли их иметь, и думали, что таков был замысел Владыки, передавшийся им. Но они все равно были счастливы, несмотря ни на что. Наслаждались друг другом первое время.
Они гуляли по своему городу. Верхланы обустроились и стали вести быт как люди. Из-за затянувшейся войны между людьми и демонами тиаматов втянули бы в бой. Хотя его правая рука — рыцарь Хелверсвирт говорил, что верхланы пойдут за своим королем. Ведь, по сути, им, запертым в своем измерении, не хватало выплеска своей ярости.
Эверлин с тоской смотрела на пары с детьми, а Тэйм чувствовал, как она хотела малыша. У него даже был порыв встретиться с Владыкой и попросить его снять бесплодие. Но опасно было заводить детей, пока гнев Владыки не утихнет.
Она раскинула руки на перилах и прогнулась вперед, когда рука Тэйма начала поднимать подол ее платья. Запах ее возбуждения дурманил его, хотя сегодня он немного поменялся. Он вошел в нее сразу, без подготовки. Чувствовал, что она хочет именно так. Глубокими и медленными движениями он начал двигаться, воспаляя ее. Дотронулся пальцем до ее соска, тут же затвердевшего.
— Не трогай грудь, — прохрипела Эвери, повернув к нему голову. Поморщилась, когда он задел сосок вновь.
— Все хорошо? — Тэйм склонился и поцеловал ее в шею.
— А-ах. Да-а, — простонала Эвери, насаживаясь на его член, будто просила ускориться. И Тэйм не заставил себя ждать. Взял ее за бедра и стал сильнее вбиваться в податливое тело. Он никогда не устанет от нее, никогда не бросит. Его сердце принадлежит только ей.