— Возможно их перенесли вглубь корабля те два рыбака, которых ты видел, Сигер, — предположил Тэрон. — Во всяком случае мы должны обыскать все судно.
Они двинулись к носу баркаса, стараясь осторожно ступать на доски палубы. Но те все равно ужасно скрипели, разнося шум во все стороны. В ответ не доносилось ни единого звука. Корабль был мертв.
Крышка люка в кубрик оказалась откинутой. Тэрон наклонился и в лицо ему повеяло затхлостью и сыростью. Он вздрогнул.
— Там лестница деревянная есть, — указал пальцем Сигер. — Она ведет в узенький коридорчик, примыкающий к кубрику.
— Посвети мне, — попросил Тэрон, опуская ногу во тьму.
Свет отхватил часть мрака и взору открылись несколько деревянных ступенек, вертикально уходящих вниз. Фарсунианец схватился руками за лестницу и проворно ушел в темноту. Через несколько мгновений он снова появился.
— Там темно, совсем ничего не вижу. Дай-ка светильник, а то не хочется поломать себе ноги.
Сигер протянул жестянку. Тэрон благодарно кивнул, затем протяжно вздохнул и исчез в люке.
— Вижу в конце коридора дверь, — донесся снизу его возглас.
— Все правильно, за нею находится кубрик, — утвердительно кивнул кормчий.
— Тогда спускайтесь за мной.
Коридорчик оказался настолько узким, что им удалось разместиться в нем только гуськом — друг за дружкой. Врилу и Хонебу даже пришлось повернуться боком, потому что их широкие плечи упирались в стены.
— Врываемся внезапно, внутри размещаемся в одну линию, — указал фарсунианец. — В случае опасности крушите все вокруг. Пошли!
Мощный удар ноги настежь распахнул дверь. Четверо мужчин ворвалось в помещение, расположившись в одну линию, плечом к плечу. Мелкая дрожь пронзала их напряженные фигуры, а по лицам стекали струйки пота, образовывая извилистые дорожки.
В первый момент фарсунианцу показалось, что они попали в склеп — настолько кубрик пропитался трупным запахом. И, справедливо говоря, чувства его не обманывали. У противоположной от двери стены высилась куча деревянных топчанов, на которых еще совсем недавно коротали долгие морские ночи члены экипажа. Одно ложе стояло посередине помещения, являясь пьедесталом для статуи из черного мрамора. Подле нее, на коленях распростерлась хрупкая молоденькая девушка, несомненно Ламиния. Но самым ужасным и неприятным зрелищем были фигуры людей, застывшие вдоль стен в самых нелепых и скорченных позах. Все они давно умерли. У многих на телах зияли отвратительные кровавые раны, сломанные и покалеченные конечности находились в разнообразных неестественных положениях. У иных черепа оказались проломленными, а лица обезображены увечьями. Остекленевшие глаза бессмысленно таращились в пустоту. Однако они непонятно каким образом держались на ногах, попирая все законы природы. Мертвые не могут подражать живым. Но в этом месте с подобным можно было поспорить.