— Да, Господин! — девушка не отвела от него голубых, так похожих на его, глаз.
— Ты добудешь мне треугольник, дитя, — уже мягче сказал он.
Девчонка все же горда и самодостаточна. Глупость, присущая всем женщинам во всех мирах, лишь коснулась его дочери. В остальном, она была способна на многое. Обхитрить, обыграть, прикинуться, разжалобить… убить… Айлора не любит его… Так ли уж нужна ему ее любовь? Нет, не нужна. Но она и не боится его! Вот, что так раздражало лорда Кебрима в девушке. Бесстрашна, не глупа, красива — это те качества дочери, которые он жаждал использовать, ради достижения своих целей. Но разве она разделяла его замыслы? Нет. Вместо того, чтобы сделать дочь помощницей в своих делах, он вынужден постоянно ее шантажировать. Благо есть чем. Чувства — это слабость. Алейна ненавидит его также сильно, как любит Морхану — свою мать. Пока в человеке есть слабость им легко управлять, зная за какую ниточку следует тянуть.
— Да, Господин! — послушно ответила девушка.
— На Кхарму едет лорд-префект Шаендара. Присмотри за ним. Предавшие раз предадут снова — это закон.
— Да, Господин! — Алейна не отрываясь смотрела на него.
— И почаще вспоминай о матери, девочка моя! — голос лорда стал мурлыкающе-вкрадчивым.
— Я поняла вас, Господин! — взгляд девушки стал настороженным. Она вся напряглась.
Сдавленный стон прервал их диалог. Огромный таштор, держась за стену, стал медленно подниматься.
— Двайна возьмешь с собой. Он хоть и глуп, но может пригодиться. Идите. И не огорчайте меня на этот раз! — с намеком произнес лорд Кебрим, — Ступайте!
Девушка и огромный ташторт поклонились и начали медленно отступать к дверям.
— Воооон! — рявкнул он на них и посетители бегом покинули зал.
Оставшись один лорд Кебрим подошел к огромному зеркалу. Долго стоял, потом сдернул с себя маску и застонал, увидев свое отражение.
— Старость! Жалкая, немощная старость! Ненавижу! — в зеркало полетела огромная ваза, разбивая его на тысячу мелких осколков, — у меня слишком мало времени… слишком…
Не желтом, изборожденном глубокими морщинами лице только в глазах светилась жизнь. Седые космы свисали, плечи устало опустились… Его время, как и время его народа, утекало словно песок сквозь пальцы.
— Крейб! — крикнул лорд все еще молодым, но усталым голосом.
— Да, Господин! — поклонился коротышка в тяжелом металлическом ошейнике, появившийся их боковой потайной двери.
— Старость прогрессирует! — зло констатировал Кебрим, разворачиваясь лицом к граби.
— Так происходит с каждым, Господин. Она начинает прогрессировать с момента нашего рождения, заканчивая моментом нашей смерти. Ничего вечного не бывает, — Крейб склонил голову.