— Хорошее желание — остаться в живых. Мудрое! — похвалила его Алейна, выходя из-за спины разъяренного телохранителя, — Двейн, все в порядке. Мне ничего не угрожает.
Тоштор кивнул и отошел, но продолжал следить за каждым движением Стаса.
— Грозный он у тебя, — усмехнулся Погодин, — хорошо хоть дрессированный и речь человеческую понимает.
— Двейн замечательный, — серьезно сказала салорка, — и много раз спасал мою жизнь.
— Извини, — искренне произнес Стас.
Инцидент был исчерпан. К нам вернулись тангир и лорд-префект.
— Так что там за земная традиция? — весело поинтересовался шаендарец. Ну и слух у него, скажу я вам!!!
* * *
Перелет от Кхармы до Лорны затруднений не вызвал. Построение кораблей происходило на орбите, после вылета с космодрома. Впереди клином летели «Полкан», «Друг» и «Принцесса», в центре находился «Ветлуга» и замыкали процессию истребители, которые дали для усиления охраны.
Расстояние от точки вылета до точки назначения было незначительным, поэтому гиперпрыжка не потребовалось, и перелет осуществлялся в штатном режиме. Спустя три часа, корабли уже кружили вокруг планеты. «Ветлуге» предстояло двигаться по ее орбите, истребители Академии вместе с пилотами оставались здесь же. С кораблей производилась топографическая разведка. Ученые внимательно выбирали предполагаемое место расположения основной базы экспедиции.
Лорна являла собой незабываемое зрелище. Планета, окруженная облаками, словно утопала в фиолетовой пене. Вот только из-за облачности снижалась видимость. Поверхность сканировали специальные приборы. Совершать посадку придется скорее всего на ощупь, доверяя разве что приборам и интуиции.
Я сидела в кресле командира и слушала, как переговариваются ученые и команды других кораблей. Экспедиции ничто не угрожало и нам было совершенно нечем заняться. От безделья, стала рассматривать Элвэ, а он ответил мне таким же настойчивым и изучающим взглядом. Через какое-то время мы уже потеряли счет времени и перестали замечать, что вокруг нас происходит. Первым не выдержал, конечно же, Погодин.
— Мы вам не мешаем? Может нам выйти? — съязвил Стас.
— Ага, — в тон ему ответила я, — и дверь за собой закройте. С той стороны.
— Температура за бортом по вашему Цельсию минус двести восемьдесят градусов, — тут же оживился Полкаша и заскрежетал. Эти звуки означали, что кораблик смеется и прибывает в благостном расположении духа.
— Спасибо, дорогой, — поблагодарила я его за заботу и добавила, обращаясь к Погодину, — слышал? Будешь выходить — носочки тепленькие пододень и гульфик у Жоффрея на прокат попроси, шерстяной, овечий, баб Симой с любовью связанный.