Повернуть клинок.
Рывком выдернуть правый клинок и снести твари голову. Есть. Зря ты пришла к нам!
Обезглавленное тело падает в снег и содрогается в конвульсиях, разметав наметённый сугроб у границы защитного круга. Из обрубка шее фонтанирует вязкая прозрачная жидкость, что частично замерзая на лету, падает на землю кристаллами льда. Но замерзает не всё. Часть жидкости плещет мне на ноги.
Ну, вот и всё!
Бушующий вокруг буран стихает. Я пытаюсь оторвать ноги от земли и не могу этого сделать. Сапоги, облитые прозрачной кровью твари, примёрзли к земле.
Лежащее в ногах тело твари начинает растворяться, а образовавшийся на её месте побелевший воздух вытягивается в дымку, что устремляется к моей груди, куда втягивается полностью в течение нескольких ударов сердца.
Что это за херня? Посмертное действие или … Чёрт! Осколки!!!
Быстро лезу в карман и извлекаю тряпицу, в которую завёрнуты пять осколков бывшего тёмного артефакта. Вернее уже четыре. Пятый осколок больше не фонит чернотой. Он превратился в крохотный кристалл льда. Это что получается, что он поглотил магическую сущность убитой мной твари? Э-э…, хрен с тобой золотая рыбка, потом будем разбираться. Сейчас нужно перевязать предплечье и валить из этого сказочного леса куда подальше. Α то нам еще до стоянки роты добираться.
Меня внезапно повело в сторону, и если бы не подоспевший на помощь Спок, я бы рухнул на землю. Пока не развеялся клинок в правой руке, делаю несколько ударов, освобождая ноги из ледяного плена, и сажусь на землю. Надеюсь, что пальцы себе я не успел отморозить.
На перевязку предплечья уходят остатки перевязочного материала. Горечь противоядия дерёт горло. Б-р-р. Гадость. Но бережёного бог бережёт!
- Пошли отсюда, – говорю десятнику и протягиваю здоровую руку, – только помоги подняться!
Спок помогает встать. Закидывает мою здоровую руку себе на плечо и, придерживая, ведёт меня через лес в сторону луга. М-да, а мотает-то меня здорово!
Господи, хорошо-то как кругом. Солнышко светит, облака по небу бегут. Мы живые и почти здоровые! Вон на краю леса уже и птички поют, радуясь разгорающемуся дню! Навалившись на подставленное десятником плечо, я радостно запел во всё горло, делясь со всем, что меня окружает отличным настроением:
- Мы поедем мы помчимся, на оленях утром ранним…
- Вот доберёмся до роты, - пропыхтел Спок, старательно ведя меня мимо поваленного дерево, - там я тебе оленя и припомню.
Переглянувшись с десятником, мы так громко заржали на весь лес, что проснувшееся эхо долго повторяло наш смех, пока ңе затихло далеко за деревьями.