Чашка жалобно звякнула и чуть не укатилась, расплескав кофе. На боках желтели разводы, на блюдце расплывалось пятно. Я не знала, как помочь Конту, но, вытащить его из этой черной бездны хотелось.
– Он скан договора в мессенджере получил.
«Нескольких договоров, – подсказал Индис. – Они одинаковые, листы шли друг за другом, но продавцы разные».
– Скай-групп, Роланд и Продтехсервис, – послушно повторяла я за духом все, что он говорил. – Самое щедрое предложение от Продтехсервиса. Сумма почти в полтора раза меньше, чем вы просили за свое производство. Франко сейчас переписывается с их управляющим в мессенджере через переводчик. Он на улице за стеной от нас.
«Черт, Наташа, это я тебе сказал, а не Конту! Зачем повторила?»
Я от испуга чуть не прикусила язык и как пришибленная уставилась на патриция. Он бровью не повел. Теперь окончательно убедился, что я экстрасенс и могу видеть сквозь стены. За окном действительно маячила чья-то тень, напоминающая низкорослого и тучного итальянца. У головы вспыхивал и гас огонек. Франко Гвидичи курил трубку и любил вишневый табак. Смартфон с мессенджером, наверное, только что убрал. Индис видел всё.
– Продтехсервис, значит, – проворчал Конт. – Не знал, что у них дела настолько плохи, раз продаваться решили. Франко давно хотел начать бизнес в России. Приглядывался, в какой регион зайти первым. Собрался в столицу, но там конкуренция дикая, я предложил ему наш город и своё производство. Знал, что будет рассматривать другие предложения, но не Продтехсервис же! У них допотопные линии и философия «чем дешевле, тем лучше». Кто его надоумил? Как они вообще вышли на него?
«Рассказывай, – зудел Индис. – Банкир не отстанет, пока все из тебя не вытянет, а нам домой пора. Ночь, общага закроется».
– Мария Изабелла, – призналась я. – Она отправила сканы договора Франко. После этого он передумал и сказал, что подпишет бумаги завтра.
– Не подпишет он их, – фыркнул Конт. – Раз эта змея рядом и за моей спиной что-то проворачивает. Нет, ну как так-то? Она ненавидела Франко. Рогом упиралась, чтобы я с ним дел не имел. Жирным похотливым итальяшкой называла.
Патриций глубоко вздохнул и сбавил тон. Гости ресторана еще не оборачивались на нас, но официанты уже беспокоились. Дебоширы никому не нужны, а Конт выходил из себя. Того и гляди, мебель ломать начнет и посуду бить.
– Это отец, – раздраженно сказал патриций. – Его стиль. Пообещать сделку, загнать в рамки едва выполнимых условий, взять деньги, а потом технично кинуть чужими руками. Да так, что не подкопаешься. За что ж он меня ненавидит? Мог сразу отказать!