Сергей Геннадьевич до вечера разговаривал по телефону и из кабинета почти не выходил. А когда тень в сером деловом костюме мелькала мимо я или сканировала или вешала доки в Кайзер. Но зато теперь он вышел и остановился строго напротив меня, в замешательстве разглядывая пиджак и юбку вместо платья.
– Кружево на одежде официальный дресс-код переводчиков запрещает, – выдала я только что придуманную причину. Язык онемел и не поворачивался отшить того, рядом с кем я замирала, считая удары сердца. – Пришлось переодеться.
Черт, это будет сложно! Патриций мрачнел с каждым мгновением, но недовольство вслух не произносил. Еще не все задержавшиеся ушли с рабочих мест, да и камера висела над макушкой, снимая сцену между нами.
– Костюм тоже слишком хорош для ситуации и для меня, – осторожно начала я, чувствуя себя сапером, явившимся на минное поле без металлоискателя. – И то, что случилось в примерочной лучше забыть. Я ошиблась. Нужно было отказать сразу.
Конт молчал, а я мысленно умоляла его услышать слово «отказ» из моих туманных намеков. Четче я просто не скажу и второй раз вряд ли повторю. Да, быстро и вот так сразу, но поцелуй был еще быстрее. Так просто нельзя. Я не смогу разлюбить, когда уедет. Где-то глубоко навсегда останется надежда, что вернется. Я буду ждать. Сидеть на парах в универе и ждать. Укладывать листы кредитных договоров на стекло МФУ и ждать. В каждом прохожем узнавать его и ошибаться, но ждать. Вдруг приедет? Мир рухнет, столица исчезнет, срочные дела закончатся. Однажды утром Сергей Геннадьевич напишет мне в чат: «Я скучаю. Думаю о тебе постоянно. Помнишь, как мы сидели в кафе? Наш поцелуй? Выгляни в окно, я там. Жду тебя. Выходи».
– Я вызвал такси, – ровным тоном ответил патриций, – белая ауди, номер триста двадцать шесть. Я понял, от чего вы хотите отказаться, но другая часть в силе? Если да, то спускайтесь следом за мной. Я буду в машине.
Потом он просто развернулся и ушел. Черт, я снова поплыла, нафантазировала великую любовь, а он и бровью не повел!
«Скотина! – зашипел Индис. – Урод! Его ты собралась ждать до второго пришествия?»
В носу защипало так, что вот—вот расплачусь или чихну. Увидела своё место? Осознала? Чего ждала-то? Падения на колени и пламенного: «вернись, я все прощу»? Дура. Прости господи, какая же я дура! «Ну, нет, так нет». Правильно! Как еще он должен относиться к интрижке на четыре дня? Поедет в бар, снимет другую девчонку, и горя нет. Еще и дешевле обойдется, чем вещи из «Каприччо» и гонорар за помощь с Франко.
Я задыхалась, кровь в висках стучала. Клавиатуру хотелось швырнуть в стену, а долго завершающий работу Виндовс бесил, как никогда прежде. Такой же урод программировал всю эту беду. Оттого и не работало ничего. Ненавижу! Индис, как же ты был прав! Ненавижу.