— А если не по прямой? — перебил его Стас.
— А если не по прямой, то придётся нам тот кораблик «махонький», который так некстати там приземлился, объезжать стороной. С одной стороны там поля сплошные, стреляй по нам — не хочу. А с другой проехать можно только через свалку твёрдых бытовых отходов, которая там за лесом расположена, иначе слишком большой крюк выйдет, по лесу нам на колёсах не пробраться.
— Через мусорку что ли? — сморщила нос Лена.
— Через неё, родимую, — подтвердил Сан Саныч. — Свалку тоже бомбили, там ведь транспорт работал, да постройки были с работниками. Я как раз с холма видел, когда на неё бомбы эти огненные кидали. Так что, возможно, что сейчас там только в противогазе можно проехать. Мусор ведь долго тлеть может.
— Да-а-а-а, перспективка та ещё, — почесав затылок протянул Вася. — Если вообще проехать можно, а то и резина расплавиться может.
— Лично я других вариантов не знаю, — пожал плечами Сан Саныч.
— Ясно, — Стас перевёл взгляд вверх и стал разглядывать светящиеся точки звёзд, — тогда едем к свалке, а на месте посмотрим, что там и как. Если проехать невозможно, то добираемся куда хватит солярки и топаем пешком, выбор невелик.
Покончив с обсуждением планов, все разбрелись спать, пристраиваясь кто где может. Кабину Камаза решили уступить женской половине их группы, то есть Лене и Марине. Последняя всё время скромно держалась стороной ото всех и избегала любого внимания к своей персоне. Лена со своим учительским инстинктом тут же взяла над девушкой шефство и крутилась вокруг неё, словно заботливая мама.
Петровичу выдали тёплую подстилку, чтобы тот не застудил спину, а остальным мужчинам пришлось располагаться прямо на траве, так как почти все одеяла и запасная одежда бесследно погибли в пожаре. С едой так же была проблема, поэтому ложиться пришлось ещё и натощак.
Где-то посреди ночи недалеко от места стоянки снова пролетело несколько жужжащих кораблей, к счастью, не обративших на лагерь никакого внимания. К Стасу вдруг пришла мысль, от которой похолодело в груди. Он встал, тихо прокрался до дежурившего возле колёс кабины Васи и толкнул его в плечо, шепотом спросив:
— Вась, а сильно греется движок Камаза? И как быстро он остывает?
Прежде сонные глаза Васи широко открылись, и он привстал со своего места. Потом по своей привычке почесал затылок, плюхнулся обратно и выговорил:
— Да это… Того… Дело плохо.
— Совсем плохо?
— Если снова на желтый корабль напоремся, то спрятаться шансов не будет. Даже если сами разбежимся, то грузовику вместе со всем добром хана придёт. Есть небольшая вероятность, что если заранее услышать сможем, то успеем движок чем-то таким закрыть, чтобы тепло не пропускало наружу. А сами — под днище спрячемся, как Лена с Петровичем.