— Возьмите принца и заприте до церемонии! — вида он не подавал, но голос выдавал Советника с головой. Эльф был взбешен.
Так тебе!
Я попала в объятия охранников. Попытавшись вырваться, потерпела неудачу. Плащ Леуша взметнулся, и он бросил мне в лицо:
— Пока не одумаешься, не выйдешь оттуда.
— Больно надо! — выкрикнула я, но он прошел мимо меня в сторону своего кабинета, а меня поволокли в противоположную сторону, и никакие мои брыкания и верещания не помогли. — Ненавижу тебя! — крикнула я ему вслед, но он даже не обернулся. Я услышала как хлопнула дверь.
Меня провели дальше моей комнаты. Я поняла — тащат в Подземелье.
И ладно!
Через некоторое время меня втолкнули в темницу, в которой раньше был заключен мой отец.
Что ж, справедливо. Железная дверь захлопнулась с грохотом. Охранники отпустили на мой счет пару шуточек и удалились, гремя доспехами. Я схватилась за прутья, глядя им вслед и прожигая взглядом.
Здесь еще остался дух моего отца, и находиться здесь было невыносимо вдвойне. Я забралась на жесткую кровать и, подтянув колени к груди, уткнулась в них лицом и заплакала. Навзрыд. По-настоящему, плечи дрожали, я шмыгала носом и проклинала судьбу, себя и императора, с которого все-таки это все началось.
Неужели я заслужила такое?! Черт побери! Ну что у меня за судьба такая! Тео, как ты мог умереть, а? За тебя я, может быть, и вышла бы замуж! Это, со стороны наверное выглядело очень глупо — девятнадцатилетний юноша сидит и плачет как девчонка. Но мне было тогда все равно… Ведь я — это я, все-таки. И так больно на сердце… Все сжимает изнутри. Я никогда не одумаюсь и не стану его женой!
ЧЕРТОВ УЗУРПАТОР!
Самый настоящий!
Глава двадцать восьмая. В заточении
Сначала я плакала. Потом ощутила в душе пустоту. Затем мой взгляд стал мрачным и непоколебимым. Я отказывалась от еды и воды, не принимая подачки. Голова у меня кружилась, донимала слабость, но очередная тарелка стояла на полу. На конец второго дня горло у меня превратилось в настоящую пустыню, и я решила выпить воды. Но еду всегда оставляла демонстративно нетронутой. Еще через два дня моего заточения меня навестила Селина. Я совсем была ей не рада, к тому же чувствовала укол вины от своего прежнего пренебрежения к ней. Она не видела меня, то есть Виктора, с тех пор, как я захлопнула у ней перед носом дверь. Но увидев, в каком я состоянии (а я была уверена в том, что на вид похудела и у меня запали глаза, а скулы стали острее), она бросилась ко мне, забыв обиды и, поставив поднос на кровать, схватила меня за руки. Я взглянула на нее, но перед глазами у меня все расплывалось. И тошнило.