Обхватив руками голову, я ощущал, как злость расползается внутри меня опасным очагом. Злость на себя, на Тео, на Советника, на Викторию. Почему я не могу существовать наравне с другими живыми людьми, настоящими людьми? Я хочу жить и чувствовать, и не жалких несколько недель, а месяцы, годы, десятилетия. Но, увы, я всего лишь часть сознания, хоть и довольно сильная.
Я сидел некоторое время не двигаясь. Потом поднял голову и увидел поднос с едой и вином, лежащий на кровати.
Может быть ты, Виктория, и капризничаешь как ребенок, но мне не нравится, что у нашего тела нет сил. Желудок скручивало от голода… Возможно, если я поем, у меня прибавится сил, и я смогу надавать остроухим, а потом спасти Селину от советника и сбежать с ней из этого чертова замка…
«Я вовсе не против», — сказала Вики у меня в голове, когда я несколько раз кряду потерпел неудачу в том, чтобы подняться с холодного пола.
«Что?»
Это меня удивило. Ну еще бы. А как же зелье?
Наконец, мне удалось встать и я, пошатываясь, направился к кровати.
«Лучше навсегда остаться частью сознания, чем выйти замуж за Леуша. Просто у меня какое-то очень плохое предчувствие».
«Что ж. Один я вряд ли смог бы, но вместе у нас точно все получится», — заверил я ее мысленно, плюхаясь на жесткую кровать.
Сам я в это не верил, но Вики в данном случае, было еще хуже, чем мне.
«По дороге мы можем забрать от Линдо зелье, и тогда…»
«Не беспокойся, Виктор», — сказала она. — «Этого не нужно. Я останусь частью нашего общего сознания, уступив тебе место».
Я задержал руку с металлической пузатой крышкой от блюда над тарелкой.
Что? Я не мог поверить…
«Ты отдаешь мне тело?»
«Пожалуй. У меня ничего не осталось. И отец, и Тео умерли. Я никого не люблю. А у тебя есть женщина, ты хочешь жить и радоваться жизни. Я знаю, как она относится к тебе, и понимаю, что ей будет тяжело без тебя…»
«Стой, как это у тебя ничего не осталось? А как же Кэйко? Она столько лет искала тебя!»
«Она зачаровала меня приворотными чарами… Я теперь не знаю, кто меня любит по-настоящему… И любил ли кто-нибудь, когда-нибудь».
В нос мне ударил запах печеного мяса и вареных овощей. Я понял, насколько голоден только сейчас.
«Давай не будем сейчас решать. Чтобы выжить, нужно поесть».
«Хорошо».
Вики больше ничего не ответила, и я приступил к трапезе. Сердце мое не успокоилось, волнения не прошли. И это, признаться, был самый беспокойный обед в моей жизни.
Не успел я доесть, как дверь вновь щелкнула и со скрипом проехала в сторону, отворяясь.
Я застыл с кубком в руке, уставившись на возникший на пороге силуэт. Свет шел из-за спины незваного гостя, так что сразу понять, кто это, было невозможно, громко проглотив вино, я поставил кубок назад на металлический поднос.