Эльф резко шагнул ко мне, я не ожидала этого, и, схватив меня за шею, с силой толкнул меня на стол.
«Проклятье!»
Его лицо вновь было слишком близко к моему, мне было нечем дышать, я ощущала его крепко сжатые пальцы на своей шее. Начала задыхаться, но упрямо сжала зубы, чтобы не застонать от боли.
— Ты обязан делать то, что я хочу, — повторил он мои слова с нажимом в конце. Я ощутила на своих губах его дыхание. Видела изменившиеся глаза Тео, которые из ледяных превратились в два блестящих аквамарина.
Я поняла, что если была бы девчонкой, то несколько секунд назад потеряла сознание. Но сейчас я сильнее. Я схватила его руку и сжала, но даже несмотря на прибавившуюся ко мне, со сменой пола, силу, я не смогла отодрать его руку от себя. Это какой же силой нужно обладать, чтобы так меня сдерживать?!
А потом эльф сказал:
— И я тебя заставлю сделать то, что я хочу. Ты поймешь это прямо сейчас.
Через миг я ощутила, как его губы впились в мои: жадно и страстно. Я боролась с собой несколько секунд, но потом на меня накатила слабость, и моя рука соскользнула с его, которой он продолжал сжимать мое горло, перекрывая мне воздух. Сверху я чувствовала небольшое давление его крепкого, стройного тела, на губах ощущала нежные укусы. Не знаю, насколько это было неправильно, и как сильно меня стали бы осуждать за это, но мои губы откликнулись на поцелуй эльфа. А пенис, будь он неладен, вскочил солдатиком, готовясь принять бой. К слову, это было даже не самое страшное.
Ужаснее было то, что я ощущала твердость члена Тео на своем бедре.
М-да, Виктория, наворотила ты дел.
Сознание уже собиралось воспарить к небесам, как вдруг Тео отпустил меня, и я со свистом, наконец, вздохнула, ошарашено глядя на смотревшего на меня тирана.
Захватил мое королевство, отобрал у меня отца и свободу, а теперь любви захотел? Так не пойдет.
Я размахнулась, и, совсем по-девчачьи влепила ему пощечину.
Теперь, меня, наверное, казнят.
Впрочем, пусть так оно и будет. Лишь бы не тронули отца и Линдо.
Я не его раб. И я не собираюсь забыть о бедах, которые он принес в мою тихую обитель.
Я пялилась на него, он — на меня. Чертов красный след на его щеке заставил меня отвести глаза в сторону. М-да, вот это влепила. Я закрыла глаза, ожидая приговора, но то, что он сказал, прозвучало гораздо хуже:
— Ты будешь заперт здесь до тех пор, пока не соберешься прийти ко мне. А когда придешь, поцелуешь мою руку и, поклонившись мне, скажешь, что ты мой раб. До этого же момента твоего отца будут пытать.
Что?!
И он, одернув резко плащ, направился к двери из моей комнаты, а потом быстро вышел. Я не успела ничего сказать, только кинулась к дверям.