– Капитан,– я не мог поверить в его раскладку.– А когда мне заняться ремонтом корабля, если я буду сидеть в шлюзе?
– А ты, небось, вообразил, что нашел способ пересидеть ходку на корабле?– Ксавер явно ждал моей реакции и уже подготовил ответ.
Он свернул свой ответ в фигу и направил мне в лицо.
– Замечательно,– меня распирало от возмущения.– Но какой толк от дежурства в шлюзе?! Второго вездехода нет. Если им понадобится наша помощь, до станции пешком больше часа добираться… А за это время, я мог бы начать перезапускать системы.
– Итера, ты ему расскажешь новости, или это лучше мне сделать?– язвительно переспросил Ксавер, разглядывая меня.
– Лучше Вы, капитан.
Готов был поклясться, что, произнося эти слова, она улыбалась.
– Нет, не лучше,– подпрыгнул Ксавер.– Объясни ты!
– Северин, я рассказала капитану, что смогу восстановить работоспособность систем корабля лучше и быстрее. Я согласовала порядок действий с Габи. Она любезно предоставила мне доступ к нескольким протоколам безопасности. Я не только перезапущу системы и вычищу данные, в которых замечено постороннее вмешательство. Проанализировав характер атаки, я нашла простое решение защиты. Тебе оно понравилось бы, но капитан запретил обсуждать детали с тобой.
Конечно, я хотел пересидеть все проблемы на корабле!
Надо быть полным идиотом, чтобы рваться на передовую. Я по жизни повидал достаточно болванов, которые жили удовольствием от выброса адреналина. Они любили что-то из себя воображать и постоянно несли ахинею об истинном вкусе жизни, о том, что только они, заглянув в лицо смерти, по-настоящему живы и ценят жизнь.
Я даже не помню имен этих краснобаев – они пассажиры в моем мире и бесследно растворились во времени. А вся эта сытая философия может процветать только вдали от реальной опасности и мест, где приходится каждое мгновение бороться за жизнь. Читал в книгах и видел в кино нелепые рассуждения о смелости и трусости, но никогда их не понимал. Когда живешь на краю гибели, когда только страх помогает тебе уцелеть, найти единственную лазейку, чтобы прожить еще один час, еще один день, этих понятий не существует – они вымысел.
Я родился без этой ерунды в голове, и по жизни ко мне не прилипло ничего лишнего, хотя законы, правительство и моралисты пытались превратить меня в овцу на заклание. Поэтому я выживаю там, где жизни нет, поэтому меня посылают в места, куда самим страшно соваться. Я иду туда не по доброй воле с идеологическим гвоздем в голове – я не жажду умереть за других – меня заставили.