«И чего мне с ними делать?», — разлился мыслью Иван, лёжа на койке после отбоя. Сон не шёл, и мысли активно бурлили в неуставшем мозгу. А подумать было, над чем. Когда ты объект воздыхания таких девиц, которые сами охмуряют десятки парней, то задумаешься поневоле.
С Таней так и не складывалось ничего — как дружили с детства, будто стесняясь друг друга, так и продолжили дружить. Он в старших классах ушёл в учёбу и спорт, на девочек не распылялся. Она упорно следовала за ним: он в МЭИ, она туда же; он на лыжи, она сдала на первый разряд; он в турклуб, она там секретарём. Вот и в стройотряде она рядом. Он не избегал её, нет. Он чувствовал, что то чувство, что зашевелилось ещё тогда, в детстве никуда не подевалось. Но непонятно откуда взявшаяся недооценка самого себя не позволяла ему обратить свои симпатии в ухаживания. «Не, не моего полёта птица. Вона, даже в этой брезентухе она тут первая королева. Не говоря про старшаков, прорабы, увиваются. На кой ей я…» А Таня смотрела на него своими огромными глазами и горько усмехалась. Они перебрасывались ничего не значащими словами, поддерживали друг друга — и всё, будто стену вкопали, да колючей проволокой обнесли.
А тут для усугубления прилипла эта желчная Оля. Вот от неё хода не было. Отпускала свои шуточки, злилась, иногда и хамила откровенно. Доставалось и Андрею — друг всегда рядом, его и задевало. А иногда адресовалось и прямиком Андрею. Тем не менее, Ивану Оля эта нравилась. И в противовес тому родному, надёжному, но откуда-то из детства чувству к Тане, Оля будила в нём нечто новое, взрослое.
«Все беды от баб. Гадость ведь какая подумается… Но так-то я, конечно, отвлекаюсь на них. Так можно и травму получить. И совсем даже не душевную, а вполне осязаемую. Придавит камушком каким, или дерево по котелку треснет… Не, надо завязывать с девицами», — резюмировал он, будто многоопытный ловелас.
— Чего ты там всё ворочаешься? — недовольно буркнул сонный Андрей.
— Э, хорош болтать! — зашуршали из угла многоместной палатки.
— Да сплю я, сплю! — шепнул Иван и, повернувшись на другой бок, почувствовал, что, действительно, засыпает. Принял решение и успокоился.
2
С утра полило. Верхушки сопок отхватило низкими облаками, и низкая вата цеплялась за кедрачи и лиственницы. Мигом образовалась хлюпающая грязь, камни стали сколькими. Сырость быстро распространилась по палаткам, одежда стала волглая, кругом зашмыгали носами.
Сидели под навесами, завтракали. Гора пшёнки дымилась в алюминиевой миске. Иван смахнул каплю с носа, сунул в себя ложку горячего.