— И правильно, между прочим, делают, — она решительно прошла к двери и дернула ее. — Открой!
— Ты так и будешь делать вид, что ничего не было? — Джарет быстро шагнул за спину Селины и обхватил ее, прижав руки к телу. Он отдавал себе отчет, что его действия дом может воспринять, как угрозу главе Совета. Но решил рискнуть.
— Останься, — Джарет склонился к ее уху, — Лина, ты же любишь меня.
— Тебя любил Скай, — Селина не вырывалась. Но ее слова подействовали на него сильнее удара. Джарет отступил, а она посмотрела на него печально и спокойно.
— Я не люблю тебя, Джарет. Вчера ты дал мне очень много, но я не хочу только забирать. А дать я тебе ничего не могу.
— Нет, — Джарет упрямо отказывался верить в произошедшее. — Такого просто не может быть! У тебя шок, но это пройдет. Я люблю тебя! Ты же знаешь, что это правда, иначе я бы не смог справиться с проклятьем!
Селина вздохнула.
— Вероятно, в проклятье было заложено что-то еще. Я помню свою прежнюю жизнь как-то отстраненно, без эмоций. А для тебя я сейчас хуже вампира, не в обиду Эшли будь сказано. Ты же понимаешь.
Он понимал. Из-за этой особенности стихийных магов обычные волшебники предпочитали не заводить с ними любовных отношений. Селина вполне способна была выпить сейчас его силу.
— Ничего, скоро ты снова станешь королем гоблинов и забудешь меня, — мягко добавила она. — А что касается предвидения… Если Шаб-Ниггурата изгоним мы, а не Дей, возможно, дракон и вовсе не прилетит?
— Возможно, — согласился Джарет. Голос его был ровным и холодным. Он щелкнул замком. — Спокойной ночи.
Селина еще раз вздохнула и ушла. Джарет прислонился к стене и со стоном замотал головой. Как такое могло произойти? Ему больше не нужны Лабиринт и корона. Ему нужна эта синеглазая волшебница, девочка со спутанными волосами, которая плакала от наслаждения в его руках на острове. Неужели он что-то не углядел в структуре проклятья?
Джарет заставил себя успокоиться. Ладно, посмотрим, чья возьмет. Если надо, он перевернет весь этот мир, но Селина его полюбит!
Усидеть в доме Джарет не смог. Накинув плащ, он вышел в ночной Город. Шел без цели, иногда заходя в таверны, где пошумнее. Сейчас ему хотелось лишь отвлечься от своих мыслей. В одном из трактиров пел менестрель. Джарет задержался, голос певца ему понравился. Худощавый юноша с льняными волосами низко склонился над инструментом, напомнившем Джарету гитару, но с большим количеством струн. Свободных мест в таверне не было, Джарету пришлось встать у входа. Песни следовали одна за другой. Менестрель, казалось, не знал усталости. Похоже, Джарету повезло услышать одного из бродяг — свободно путешествующих из мира в мир менестрелей. Слова в песнях были на самих разных языках. Но вот юноша сделал паузу, глотнул что-то из протянутого ему кубка и заиграл до боли знакомую Джарету мелодию древней ирландской баллады.