— В тебе тоже смешанная кровь? — Лекка посмотрела на руки Джарета.
— Да, но при этом я — один из владык. Так что из каждого правила есть исключения.
Лекка задумалась.
— Ты сказал, что сидов сюда отправляли вроде как в ссылку?
— На смерть их сюда отправляли, — жестко ответил Джарет. — И это еще один довод против возвращения их потомков.
— Я всё равно хочу уйти с вами, — Лекка упрямо прищурилась. — И узнать, из какого я рода.
— Зачем?
В опаловых глазах Лекки полыхнул огонь.
— Чтобы знать, кому помешали мои предки.
Джарет одобрительно улыбнулся.
— Пожалуй, ты у нас приживешься. Да, и самое важное. Мы умеем быть благодарными. За свою помощь ты можешь рассчитывать в ответ на мою. И Ганконера, разумеется.
Лекка серьезно кивнула.
— Я запомню.
Какая же она дура! Даже за сто лет не научилась быть сидом, так и осталась тупым гоблином — на три хода вперед не способна просчитать!
Уна захлопнула дверь своих покоев и с яростью вцепилась в волосы, сведя на нет часовые усилия трех парикмахеров. Плевать, прием уже закончился. Эдрик отбыл с таким видом, словно направлялся на собственные похороны. Что, в принципе, не исключено. Но политика в настоящий момент беспокоила владычицу Благого двора в последнюю очередь.
— Что с тобой, моя королева? — Нимуэ вошла без стука. — Голова болит?
— Нет, — Уна выпрямилась. — Со мной всё в порядке. Я просто хочу побыть одна.
Нимуэ нахмурилась, но молча поклонилась и вышла, бесшумно прикрыв дверь.
Связываться с демоном было безумием. Уна зажмурилась и застонала от стыда. Во время приема, рассеянно слушая Эдрика и заученно отвечая ему, она внезапно осознала, что сформулировала свой приказ Джодоку недостаточно четко. За последующие полчаса Уна обнаружила три лазейки в собственных словах. А уж он-то наверняка отыскал гораздо больше. Конечно, убить Джарета он не сможет. И никому не позволит. Но охранять можно по-разному. И что будет с Ганконером? Его-то она не приказала защищать!
Уна могла только догадываться, какую роль сыграл Музыкант в гибели повелителя Преисподней, но не сомневалась, что при случае Джодок отомстит ему с особой жестокостью.
Нужно успокоиться. Уна впилась остро отточенными ногтями в подлокотники кресла. Джодок не захочет оставаться в том мире. А выбраться без Ганконера у него не получится. Конечно, если оттуда и вправду нет других выходов, кроме как на Авалон. А если есть? Тогда Музыкант обречен. Уна застонала. Дарина никогда ее не простит.
— Сколько тебе лет? — Джарет выплюнул изжеванную травинку. После завтрака прошло всего два часа, а ему снова хотелось есть. Этот ускорившийся метаболизм начал не на шутку раздражать Джарета. У него не получалось даже толком сосредоточиться на рассказе Лекки о местных законах и нравах.