Проводив взглядом мою кружку, девушка не возмутилась, а наоборот, посмотрела на меня как-то понимающе, чем ввела меня в легкий ступор.
— Мой отец был одним из первых, кто стал изучать взаимодействие живых организмов с механикой, основанное на применение белой крови, — начала она, — Тогда это казалось решением всех бед. Белая кровь, снабженная наномашинами, не только повышала выносливость, силу и иммунитет. Так же она была универсальным противоядием от всех известных науке ядов, прививкой от всех болезней. Наномашины позволяли практически мгновенно регенерировать поврежденные ткани, притуплять боль, — Она посмотрела в окно, словно собираясь с мыслями, — Вот только было одно НО, практически незначительное, но оно было: у подопытных ухудшались все пять чувств. Ухудшались вкусовые рецепторы, притуплялось зрение и обоняние, приглушался слух, пропадала чувствительность кожи, — тут она многозначительно посмотрела на меня, затем продолжила, — Всё таки замена большего количество жидкости организма на искусственный заменитель делало своё дело… Но как уже сказано, это меркло по сравнению с тем, какие преимущества давала белая кровь. Тем более, такие необходимые чувства, как зрение и слух вполне могли быть заменены всё той же механикой, а обоняние, осязание и вкус не так уж и нужны, верно? — она усмехнулась, — Вот только никакая механика не сможет заменить человеку полное восприятие мира. Люди, чья кровь была заменена, становились больше машинами, чем людьми. — В её словах проскользнула горечь.
Фактически, всё, что она сейчас мне рассказывала, я и так знал. В своё время я прочитал не одну работу о преимуществах и недостатках своей крови. Но, стараясь не сбить женщину с нужного настроя, не перебивал её прочувствованный диалог.
В это время Эмилия залпом допила остывший кофе и, поставив кружку на пол, открыла тот маленький чемоданчик, что принесла с кухни. Судя по каплям влаги, что образовались уже в комнате, достала она его из холодильника. Внутри, на черной бархатной обивке аккуратно лежали капсулы с подозрительно знакомой синеватой жидкостью.
— Это то, о чём я думаю? — немного хрипло спросил я, с опаской глядя на хрупкую ампулу в руке девушки.
— Да, — с гордостью ответила она, — Это именно то, о чём ты думаешь! Но… — тут на её лице проступил уже знакомый мне румянец, — На самом деле это средство используется немного не для этого. — я недоверчиво хмыкнул, — Нет, правда! — воскликнула она, — ВЧ32 создана для того, чтобы вернуть людям с белой кровью краски жизни!
— ВЧ32? — переспросил я.