— Не надо, — заревела Таха, хватаясь за Гюрзу.
— Больше никто не попросит? — деланно изумилась Ленка. — Остальным на Берчика плевать с высокой колокольни? Так у вас говорят?
Сука. Горло вырву, как доберусь. А пока… у меня всегда был высокий болевой порог, я вытерплю, если она снова запустит свою удавку.
— Не трогай его, пожалуйста, — мой голос прозвучал спокойно, что было неожиданно даже для меня самой. Тварь хочет унижений и просьб? Ну… я умею прогнуться. Выждать момент. Чтобы потом выпрямиться и ударить!
Эта доморощенная садистка явно не уловила нюанса, довольно усмехнулась, но больше повторять фокус с ошейником не стала. Перевела взгляд на Гюрзу.
И я перевела. Ну, подруга… ты всегда понимала меня без слов, не подведи!
— Не трогай его, пожалуйста.
Я угадала правильно. Ленка поочерёдно переводила взгляд на каждого из ребят, выслушивала просьбу не трогать, довольно усмехалась… Не знаю, зачем этой больной крысе нужно было самоутвердиться в наших глазах, но пока мы давали то, что она хотела, гадина не трогала пульт.
Последним оказался Ант.
— Не трогая его, пожалуйста, — повторил он за всеми.
— Плохо просишь, — расплылась в ехидной ухмылке Ленка.
— Как нужно попросить, чтобы было хорошо? — спокойно уточнил Ант, кося взглядом на Бера.
— На коленях, разумеется.
Ант внешне никак не отреагировал, но мы все, знающие его не один год, кожей почувствовали, как он напрягся. Мы же все голые. И встать на колени — значит… да похрен бы, стесняться друг друга мы еще дошколятами отучились, но на глазах у этой гадины…
Ант, так и не изменившись в лице, поднялся на колени и даже не подумал прикрываться. Правильно. Молоток, братан! Как там Мамафима говорила? Кому видно, тому стыдно!
— Не трогай его, пожалуйста, я очень прошу.
— Хороший котик, — ощерилась сучка. Блин, мне все больше кажется, что она похожа на крысу, не только сутью своей, но даже внешне. — Будешь послушным, я даже разрешу тебе…
— Шасса?
В нашу тюрьму стремительно вошел еще один персонаж. Невысокий, но мощный мужик с проседью в густых черных волосах, постриженых коротким ежиком. С жестким некрасивым лицом и внимательными глазами опытного дрессировщика.
Вот уж кого наша мафия в детдомах и различных лагерях повидала, так это таких вот «капралов». И все сразу подобрались. Это не крыса-садистка, и не высокомерный «хозяин». Это серьезный товарищ.
— Марук, рада видеть. Принимай пополнение, — мне послышалось, или в голосочке нашей крысы появились заискивающие нотки? Причем другого тона, не такие, какими она пела при «дяде».
Марук неспешно прошелся вдоль клеток, всмотрелся в каждого из нас и только после этого развернул каменную физиономию в сторону блондинки.