— Анете, мое счастье в твоих руках. Если ты скажешь «да», я увезу тебя в Саксен, в самый красивый город в целый свет — в Дрезден.
Он опять путал падежи и примешивал в русские фразы немецкие слова. Оттого, что девушка упорно молчала, терзая пальцами конец красной ленты, выпущенной из косы, он еще больше волновался. Да и желание говорить попроще делало его речь более «немецкой», чем обычно. Он сознавал, что выглядит глуповато, но ничего не мог поделать с собой и оттого злился, краснел.
— О, ты не понимаешь, как это красив. Фонтаны… Ты слышал, что это?
Анна отрицательно покачала головой.
— Как тебе изъяснить?.. Это когда из много-много железных трубка бризгает вода. О-ошень красиво. Возле дворец курфюрста о-ошень много фонтан.
Но девушка оставалась холодна к прелестям Саксонии.
— Ты думаешь, почему Фогель сидит в этом глюпый холодный страна? Никто не знает музик, не знает политес. А Фогель сидит. Может быть, он тоже глюп? Думмкопф? — Он постучал себя костяшками пальцев по темени. — Не-ет, Фогель приехал заработать гельд. Деньги. Уже пятнадцать лет работал — кое-что есть, хе-хе-хе…
— Мишка-то тоже все деньгами прельщал, — вдруг вырвалось у Анны.
Но, сказав это, она сама испугалась и даже прикрыла рот ладошкой. Поспешно заговорила, явно стремясь загладить впечатление от своих слов:
— Да нешто я вам пара, нешто я в этих фонтанах чего уразумею? Не-ет, не по нашей сестре честь. Вам по барской-то стати другую надобно — чтоб язык ваш понимала, чтоб…
Немец слушал ее, мелко встряхивая головой в знак протеста. Глаза его смятенно шарили по залу. Наконец взгляд его упал на блюдо со сластями. Фогель с каким-то отчаянно-радостным выражением бросился к нему. Поднес Анне.
— Вот, вот… Скушай штрудель, милая. Или вот этот красивый пирожок…
Когда девушка начала без аппетита жевать, управитель заговорил с боязливо-упрашивающей интонацией, как бы взывая к ее милосердию:
— Ты думаешь, Фогель богач, Фогель гордый? Не-ет, Фогель был совсем бедный… — Немец даже всхлипнул и достал из кармана камзола платок. — Он был студент и не имел ничего… Тогда он любил одну девушку, но ее родители не позволили ему жениться. И Фогель поехал в Россию, чтобы…
Управитель замолчал, увлажнившимися глазами глядя куда-то в бесконечность, словно пытаясь различить далекую Саксонию.
На минуту он унесся воображением в холмистую зеленую долину Эльбы. Увидел щегольскую карету запряженную четверней, себя самого в окошке экипажа, сидящую рядом Анну, одетую в изящное платье, со столь любезным его сердцу белым капором на голове. Вот они подъехали к городским воротам Дрездена, покатили по мощеной улице мимо высоких зданий, украшенных лепниной.