Эксперименты с зельем не дают результатов. Литература по трансформации веществ позволила отсеять часть возможных ингредиентов. Но оставшиеся могли породить такие комбинации, что предназначение подарка все еще остается неизвестно. А учитывая, на что похож символ, оставленный на коробке — желания употребить зелье по назначению не возникает.
Вождение наоборот вызывает энтузиазм. С каждым разом получается все лучше и лучше. Дипломат уже не скрипит зубами и не хватается за ручку при каждом повороте. Ни о чем важном мы не разговариваем. Только ничего не значащие мелочи и текущие дела. С Марикеттой я так и не встретилась. Подруга звонит каждые два-три дня. И голос с каждым нашим разговором становится все напряженнее. Она волнуется. Чувствует, что что-то не так, но пока Деметрию удается сдерживать ее рвение. По косвенным признакам понятно, что между ними все налаживается.
А вот в наших поисках наступает затишье…
Каждый вечер мы ужинаем и проверяем квартиру Ивара. Именно там Лаурель должна оставить ответ или же прийти сама. Но пока все тихо. Мы продолжаем говорить. Обсуждаем темных и светлых. Олеж вырезает фигурки. И скоро его коллекция станет полной. С каждой законченной работой я ощущаю, как уходит отведенное нам время. Что-то должно случиться. Не знаю что. Но буквально кожей ощущаю нарастающее напряжение. Или так влияют сны, в которых мне мерещится покойный супруг?
Ночь стирает границы. Мы становимся ближе. И иногда между рассказов и версий мой неизменный собеседник вставляет вопросы о прошлом…
— Твое имя… Оно звучало по-другому. Как? — он не отрывается от работы, полностью сосредоточенный и собранный. Но я знаю, как важно ему услышать ответ.
— Тэль… Ты звал меня так.
Тишина в ответ. Мягкий свет торшера и густая темнота за границами круга. Маг освещен сбоку. Половина его лица теряется в тенях. И что-то в этой картине смущает. Заставляет собраться с мыслями и попытаться вспомнить. Но момент ускользает вместе с ощущением…
— Я раньше играл на гитаре?
Другой вечер и новый вопрос. Ему важно знать. Важно собрать самого себя по тем осколкам, что остались от памяти. И помогая ему, я собираю себя.
— Ты знал несколько аккордов. И много песен о море. Иногда мы собирались у костра. Пели. Травили байки. Играть никто особо не умел. Гитару передавали. Каждый мог попробовать.
Кадры памяти обретают цвета. Объем. Запахи. Звуки. А вместе с ними возвращаются другие чувства. Их становится слишком много, чтобы игнорировать. И после таких вопросов мы часто подолгу молчим. Заново проживаем прошлое…