Ферда отворачивается, так и не изменившись в лице. Месть удовлетворена. Ей плевать на меня. Делаю еще один глоток вина. Гости продолжают прибывать. И среди них заметно оживление. Многие стремительно очищают проход, образуя пустой коридор, по которому движется еще одна княгиня.
Невысокая. Тонкая. Практически лишенная половых признаков. Черное платье-чехол на тонких бретелях. Темная кожа. Неестественно длинные руки. Громоздкий головной убор, скрывающий волосы. Такие носили в древности. Еще до войны. На одном из погибших материков. Говорят, Чума — единственная, кто выжил из исчезнувшего народа. И возраст ведьмы заметен… Она движется неровно. Покачиваясь на каждом шагу. Но никто не рискует приблизиться, чтобы помочь. Прикасаться к ней опасно. Настоящее имя истинной давно забыто. Но прозвище полностью отражает суть. Одного ее прикосновения достаточно, чтобы разрушить ауру нейтрального мага, а при отсутствии помощи процесс станет необратим и приведет к гибели. Мучительной.
Невольно делаю шаг назад, ощущая холодок между лопаток. В помещении становится душно и тихо. Все внимание присутствующих приковано к медлительной фигуре. Один из служителей театра спешит открыть двери в центральную ложу и сгибается в низком церемониальном поклоне, ожидая княгиню. Она лениво осматривает зал. Взгляд матово-черных глаз на секунду останавливается на мне. Давит. Истинная сильна. Выдержать ее внимание даже недолго — огромное испытание. На висках выступает пот, дыхание сбивается. Но она уже движется дальше.
Руки в длинных перчатках с нашитыми на ткань кристалликами амбирцита живут собственной жизнью. Пальцы будто перебирают саму ткань мироздания. Их движение завораживает. Но смотреть долго нельзя. С усилием отвожу взгляд. За Чумой на расстоянии в несколько метров следует свита из ведьм и приближенных магов. Кто-то из них является ее мужем. Они не живут долго, но на смену каждому умершему всегда приходит кто-то новый. Власть и сила манит многих юнцов. А княгиня любит молодую кровь… Говорят, в прямом смысле…
Когда истинная со своим сопровождением проходит в зал, и служитель закрывает за ними двери, все присутствующие невольно выдыхают. А я в пару глотков допиваю вино. В горле пересохло. По крайней мере, никто из свиты Ферды и Чумы не имеет в своей ауре узоров, похожих на те, что нарисовал Деметрий. Муж Шайен не подходит. Изабель не имеет постоянного партнера. Значит, я права, и союз заключен между двумя носителями Абсолюта. Ведьма и князь. Но кто?
Гости постепенно заходят в зал. Истинные направляются к своим ложам. Раньше у нас с Иваром тоже была своя, но вряд ли кто-то сохранил ее за мной. Стоит попытаться. Все же меня пригласили. И какие-то права должны сохраняться…