6 мая 1971 года в передовой статье газеты было объявлено, что Комитет нравственных действий собирался опротестовать в суде нравственную приемлемость постановки и что тремя представителями протестующих были д-р Харрольд Стюард, медсестра мисс Маргарет Уэллс и мистер Питер Дэниелс. Это означало, что если ответчик выиграет процесс и потребует возмещения ущерба, нанесенного нашими действиями, платить придется нам троим.
Будучи представителем Комитета, я не питал иллюзий относительно того, с кого в первую очередь начнут взыскивать ущерб, но все же был уверен, что поступаю правильно. Я ощущал странное спокойствие и чувство уверенности, что мы находимся на стороне Бога и все будет хорошо.
Во время подготовки к заявлению протеста и после его подачи ситуация стала еще более взрывоопасной. В неиспользуемом кинотеатре "Чекере" должен был состояться наспех организованный показ постановки "О, Калькутта!" Промоутеры надеялись успеть это сделать до суда и заручиться поддержкой местной распущенной аудитории. Я делал все, что мог, чтобы задержать постановку, выясняя, что я могу сделать, чтобы помешать ее показу до вынесения судебного решения.
Мои усилия оказались напрасными. Я даже обратился в пожарную охрану и поинтересовался, проводилась ли проверка того здания, в котором собирались показывать постановку, на соответствие нормам пожарной безопасности. В том здании была деревянная лестница, и в случае серьезного пожара люди оказались бы запертыми внутри. Произошла бы самая настоящая катастрофа.
В субботу вечером, всего за неделю до предполагаемого показа, я лег спать уставшим и разочарованным. Однако на следующее утро меня разбудил друг, который знал о том, что я обращался в пожарную охрану. Он в шутку поинтересовался, почему я не пригласил его на шашлык. Ничего не понимая, я спросил его: "Какой шашлык?" Тогда мой друг рассказал мне, что ночью кинотеатр "Чекере" сгорел дотла. Он был весьма удивлен тем, что я ничего об этом не знал.
Затем ко мне домой пришли из полиции, чтобы установить, где я находился во время пожара, и вежливо, но настойчиво допросить меня, чтобы установить, виновен я в этом или нет! В конце концов, полицейские ушли и больше меня не беспокоили.
Вскоре после ухода полицейских произошло еще одно весьма интересное событие. Мне позвонил таинственный незнакомец из другого штата. После этого звонка дело приняло другой оборот. Звонящий не пожелал представиться, но спросил, тот ли я Питер Дэниелс, о котором пишут в газетах и который борется с постановкой "О, Калькутта". Убедившись в том, что я был именно тем, кто ему нужен, он сказал мне отправиться в аэропорт, в багажное отделение, где я найду материалы, которые помогут мне выиграть процесс против промоутеров. Затем он быстро повесил трубку. Должен признаться, что я получал и открывал эту посылку с настороженностью. К моему удивлению, там оказалось много вырезок из газет и других материалов, имеющих отношение к постановке "О, Калькутта!", которых мы не видели. Я немедленно послал их Комитету нравственных действий для рассмотрения и использования. Не могу сказать точно, насколько ценными были эти материалы для победы в суде, но это был еще не конец истории.