Казалось он и так давно знает всю правду и мой бессмысленный ответ ему совершенно не нужен и не интересен. Скрепя сердцем я промолчала. Сложно было что-либо отрицать, а лгать в его проницательные глаза могло бы сойти за самоубийство.
— Так и думал, — надменно заявил Стас и изогнул губы в презрительной полуулыбке. — Ты не способна сама взяться за такое ответственное дело. Только и делаешь, что наблюдаешь да прикрываешься своей раздутой важностью, будто и вправду делаешь что-то стоящее. Открою тебе глаза — так ты ничего и никогда не добьёшься. Хотя, может быть, ты и дальше хочешь жить, как безвольная безделушка?
— Тебя это не касается, — отчеканила я, гордо держа маску сдержанного безразличия.
Каждая его фраза отзывалась во мне тупой болью. Он хорошо знал, что сказать, чтобы ранить. Мне уже не хотелось накинуться на него, будь то от радости или от ненависти, мне просто хотелось, чтобы он исчез. Желательно — навсегда. Теперь я готова была отправить этот раритетный идеал в прошлое, где бы он навечно оставался только красивым безмолвным образом. Сделать, правда, это было совсем непросто.
— Ты права — твоя судьба мне безразлична, — простодушно отозвался бизнесмен, и я не могла не поверить его словам. — Но мне будет жаль, если этот ресторан навсегда закроют из-за такой бездарной хозяйки, как ты.
В напускной беззаботности я проглотила и это оскорбление, усиленно не показывая своих истинных чувств.
«Он не за что не узнает, насколько больны для меня его замечания. Ни за что!» — упрямо повторяла про себя, старательно скрывая напряжение.
— Думаю, вы сумеете это пережить, — отозвалась со всей возможной вежливостью на что была способна и даже сумела выдавить из себя слабую, почти доброжелательную улыбку.
— Несомненно, — хмыкнул Стас, вновь становясь предельно серьёзным, сдержанным и властным. — Когда- то это заведение было достойно моего внимания, теперь же мне нечего здесь делать. Всего доброго, — сказал он бесцветным голосом и, не дожидаясь моего ответа, прошёл мимо.
Я судорожно вздохнула, из последних сил удерживая слёзы обиды, неясного разочарования и недовольства самой собой.
«Этот день просто ужасен, — вынесла я вердикт, не смея сдвинуться с места пока возбуждённые чувства яростно клокотали внутри. — Отмечу чёрным крестиком», — нервно хохотнула и, глубоко втянув в лёгкие воздух, прикрыла глаза.
— Да пошло всё, — небрежно махнула я рукой, через пару минут дыхательной гимнастики.
Натянув самую беспечную улыбку и отправилась в свой кабинет за сумочкой.
— Кажется, у меня был сегодня выходной?!