— Я все слышу, Миранда, — засмеялся рыжий.
— Ладно, я тебя возьму завтра с собой, — согласилась Иришка. — Только боюсь, что тебе скучно станет. Я ведь буду бумажки проверять.
— Неважно, я с тобой.
— Договорились, ребенок.
— Какие бумажки? — поинтересовался хозяин Морено касла и позвал жену. — Птичка, не посмотришь готово мясо или нет?
— Пойдем пробовать, детка.
— Вот видишь, с тобой я хоть поем.
— Бедная девочка, — согласилась Карга. — Ну что там с, как ты говорила, Аола, шашлыком? Похоже вы не собираетесь останавливать дегустацию.
— Вкусно, — проголодавшаяся некромашка облизнулась. — Еще хочу.
— Марш за стол, племянница, — скомандовал Кас. — Сладкая, а тебе понравилось?
— Мясо очень удалось, милорд, спасибо. Если вы не возражаете, я приглашу всех к столу.
Рыжий хотел что-то сказать, даже рот приоткрыл, но передумал и только молча кивнул.
— Так что за бумажки ты собираешься проверять, — не отступал Грегори. Он дождался, когда все утолят первый голод и приступил к расспросам.
— Аола проверяет работу твоей экономки, — сестра Марфа сделала глоток вина.
— И зачем тебе это, птичка? — некромант искренне удивился.
— Затем, — Просветленная ответила за свою ученицу, — чтобы поставить на место прислугу, которую ты совершенно распустил. Если в доме этого рыжего юноши все на руках готовы носить свою леди (Кастерс самодовольно улыбнулся), то твои служащие просто позорят наш дом.
— Так пусть Грег примет у слуг клятву верности, — рыжий бросил коту кусок мяса посимпатичней.
— Сестра Марфа, а вы не знаете, что с Пушком? — Иришка указала на украшенный кольцом хвост.
— А это маркиз таким образом принял у котика вассальную клятву, — сдала Каса Карга. — Очень талантливый юноша.
Самый рыжий, самый умный мой миленок Кася,
Даже лысому коту лично хвост украсил.
* * *
Иришка прижимала к себе сонную некромашку и размышляла о том, правильно ли поступила, отказавшись беседовать с Касом. Конечно она понимала, что необходимо обсуждать возникающие непонимания, но уверенность в том, что муж попросту переведет решение всех вопросов в горизонтальную плоскость, заставила ее сбежать в детскую. И вот теперь под довольное кошачье мурлыканье, с легкостью заглушающее соловьиные трели за окном, признавалась себе, что разучилась засыпать без Грегори.
Иришка тихонько перевернулась на другой бок и подумала, что на некроманта она тоже обижена, полежала так капельку, легла на спину и уставилась в потолок: «Я хотела наказать обнаглевших мужиков, а страдаю сама!» Несчастная мученица вздохнула так тяжело, что Пушок отвлекся от счастливого тарахтения и вопросительно взглянул на хозяйку, а потом деловито встал и улегся ей на грудь, потыкался мокрым носом в подбородок, потерся об него же ушами и, дождавшись тихого смешка, снова замурлыкал.