— Я тебе потом расскажу, — Иришка задумчиво посмотрела на рыжего.
— Когда?
— А когда приедет сестра Марфа?
— Завтра, — скривился, словно отведал лимона Кас.
— Значит завтра.
— У тебя от нас какие-то секреты?
— Может быть.
— Это неправильно, птичка, — поддержал Грег.
— А как идет расследование? Кто такая душка Марион, о которой вы говорили с Тео? Когда я прочту завещание отца? Почему о беременности я узнаю последняя? — Иришка сделала попытку встать. — Что ты в меня вцепился, Грегори? Пусти!
— Ни к чему так нервничать, это может сказаться на девочках, — Кастерс пропустил мимо ушей все вопросы. — Думаю, пришла пора нам все рассказать.
— Ничего не бойся, — кивнул некромант.
— Мне нечего бояться, я не делала ничего плохого, — Аола успокоилась, как всегда очень быстро.
— Тогда рассказывай, — на этот раз мужья были единодушны. — Это может пролить свет на происходящее вокруг тебя.
— Мне не нравится этот допрос.
— Ты видимо не до конца понимаешь насколько все серьезно, сладкая.
— Я не знаю в чем вы меня подозреваете, но без сестры Марфы я на эту тему и слова не скажу.
— Тетушка может задержаться в обители на несколько дней, птичка.
— И что?
— Ты теперь отвечаешь не только за себя, Аола, подумай о детях!
— Мы поговорим об этом завтра.
— Это безответственно с твоей стороны, ты будущая мать!
— Кас, ты дурак и уши у тебя холодные! Грег, я думала, что ты во всем меня поддержишь.
— Мы тебе поможем, — Кас постарался вложить в голос всю возможную убедительность. Он взял в руки ладошку жены. — Не упрямься, сладкая. Будь хорошей девочкой.
— Куда уж лучше?! — фыркнула она. — За кого вы меня принимаете? За преступницу или душевнобольную? А знаете что? Я до приезда Марфы вообще с вами разговаривать не буду.
— Не выдумывай, — обманутый ее спокойным голосом не поверил рыжий. — Смотри, что у нас есть для тебя, — он достал плоский футляр. — Это самый редкий золотистый жемчуг. Это ожерелье… Почему ты плачешь, Аола?
Она только молча вытерла слезы и прикрыла глаза.
Глава пятьдесят седьмая, в которой все ждут приезда сестры Марфы
Грегори бережно опустил янтарную гемму с изображениями журавлей на малый жертвенник, придирчиво выбрал один из трех обсидиановых ножей, повернулся к клетке с очередным черным петухом, чья жизнь должна была стать платой за обращение к Неназываемой. Уже сегодняшним вечером, еще до полуночи он завершит работу над амулетом. Призрачными крыльями укроют янтарные журавли его девочек, не позволяя чужому взгляду любоваться сиянием их жизней.
— Ну как дела? — поинтересовался Кастерс, входя в лабораторию.