— Откуда у вас…
— Глэдис принесла. У меня и морковка есть.
— Хватит, потом угостите, — он легко вспрыгнул в седло и, наклонившись, протянул жене руки. — Давайте.
— Ой, нет, — Иришка отступила на несколько шагов. — Я боюсь, и вообще мне кажется, что для лошадки это вредно.
— Аола, не упрямьтесь!
— А может я пешочком?
Не говоря ни слова, несносный рыжий подхватил тихо пискнувшую жену и усадил впереди себя.
— Ну как? — спросил он, дождавшись пока Аола откроет зажмуренные глаза.
— Я боюсь!
— Я же с вами.
— Угу, — и про себя: «Из-за тебя еще страшнее!»
Кас тронул поводья, посылая коня шагом, Аола зажмурилась.
— Совсем не нравится?
— Тесно, страшно и неудобно. Только не подумайте, что я капризничаю.
— Хорошо, пойдем пешком. Только у меня два условия.
— Я на все согласна!
— Вы зовете меня по имени и…
— И? — поторопила Иришка, нетерпеливо развернувшись к мужу.
Надежно зафиксировав девичий затылок правой рукой, левой он покрепче обхватил ее за талию и, глядя в широко раскрытые от удивления глаза, поцеловал.
От него приятно пахло кофе и шоколадом. И целоваться от умел. И губы оказались нежными. И сам поцелуй был удивительно нежным. Словно боясь обидеть или испугать, Кастерс сначала едва-едва коснулся языком ее нижней губы, пробуя на вкус. Не удовлетворившись такой малостью, он, муркнув нечто одобрительное, приступил к более активным действиям. Иришка, поначалу решавшая гнать мужа или потерпеть, как-то незаметно для себя увлеклась, отвечая. Этот неожиданный, но такой приятный поцелуй имел вкус шоколада с легкой ноткой мяты, от него кружилась голова, и замирало сердце, и на душе становилось легко легко…
— Сладкая, какая же ты сладкая, — он тихо шептал прямо в приоткрытые губы жены. — Я тебя не напугал?
— Вы меня поразили в самое сердце, — Иришка поймала себя на том, что крепко держит мужнину косищу у самого основания, подушечками больших пальцев лаская его шею. — Совращение на конюшне — это нечто.
— Вредина маленькая, — он сделал вид, что обижается. — Заноза моя.
— Теперь пустите, вы обещали.
— Ты тоже обещала, — он потянулся за еще одним поцелуем.
— Кас, нет.
— Почему нет, милая? Мы супруги, наш брак нерасторжим.
— Вот и нет, — попыталась оттолкнуть рыжего. — Да помогите же мне слезть.
— Спускайтесь, — спрыгнув на землю, Кастерс помог Аоле и, удерживая в объятиях, игриво спросил. — Так на чем мы остановились, леди?
— На том, что вы глубоко заблуждаетесь по поводу нерасторжимости нашего брака. — Иришка решила, что он должен знать правду. Сбиваясь от волнения, она заговорила. — Вы легко можете избавиться от него… То есть от меня… Вы же не хотели жениться… Просто необходимо воздержаться от консуммации брака еще около трех недель…