Со всех сторон к калисидцу начали слетаться книги. Разные — начиная от тоненьких брошюр и заканчивая огромными фолиантами, весящими больше, чем моя подруга.
Книги повисли в воздухе прямо перед библиотекарем. А затем открылся пустой фолиант, лежавший на пне, и туда с книг начали сыпаться символы. Буквы, слова, цифры, знаки препинания — все это копировалось и складывалось на лету. Только калисидцы могли вытворить подобное. Причина была не в мощном телекинезе, как думали многие, а в том, что только представители этого вида помнили все книги наизусть — вплоть до каждой запятой, и могли на ходу составить новый экземпляр под конкретного человека.
Библиотекарь закончил и протянул мне созданную книжку. Она не была большой, по размеру как обычный земной фэнтези-роман. Но внешность обманывала — книга внутри была явно больше, чем снаружи.
— Прошу, мисс, — услужливо сказал калисидец.
— Спасибо, — поблагодарила я, взяв книгу.
Следом к библиотекарю подошла Дана.
— Мне, пожалуйста, формуляр, — она замешкалась, пытаясь вспомнить цифры, — Ф-2535-Б.
— Прошу подождать, — ответил калисидец, Дана же покраснела и будто сжалась.
А когда книжка прилетела в руки библиотекаря, мы хором рассмеялись.
На коричневом переплетен золотистым теснением значилось «Целибат. Целомудрие и воздержание: практические советы и магические практики».
— Кажется, с номером ошиблась, — Дана достала из своей сумочки блокнот, принялась искать в нем нужную запись. — Вот. Формуляр Ф-2538-Б.
— Эта книга, к сожалению, предназначена исключительно для проведения магических экспериментов и выдается только по разрешению ректора или его заместителя, — отчеканил библиотекарь.
— Коббе, чтоб его, — выругалась Дана, я же хоть и смеялась, но и жалела подругу, тем более рядом с нами уже стояла Агнесса Одди — дама строгих нравов, преподающая историю миров.
И тут мне в голову пришла идея. Сработает или нет — не знаю, но попробовать стоит. Калисидцы все-таки оперировали сухими данными.
— Да, еще одно, — обратилась я к библиотекарю. — У меня курсовая по Пеоране Сикви. Можно взять пять самых известных её произведений?
Я знала, что Пеорана Сикви всю жизнь занималась погодной магией, но именно «Магическое соблазнение», написанное ею шалости ради, стало популярным трудом, пока его распространение не стало ограниченным.
Библиотекарь опять принял свою телекинетическую позу, притянул с полок пять книг, на одной из которой я заметила нужную подруге надпись. Она аж запрыгала от радости.
— Держите, — сказал калисидец, протягивая мне собранный фолиант. — Это все?