– Эй, Маркова? – патрульный, или кто он там, выходит из-за стола и тычет мне в лицо листом бумаги. – Протокол составлять будем? Несовершеннолетняя, незаконная торговля, драка в общественном месте с порчей чужого имущества…
– Это ты про ящики те, что ли? – хмыкаю, держась за правую руку, которая дико болит и пульсирует, и шморгаю разбитым носом.
– Это ты кому тут «тыкаешь»?! – бумагой меня по голове хлопает и жабьими глазами в лицо впивается. На вид, – не больше двадцати, наверняка только-только из армейки вернулся, а строит тут из себя… Патрульный хренов.
– Ещё раз так сделаешь и я заставлю тебя её съесть. – В дверях стоит Митя и сердито смотрит на лист бумаги в руках у патрульного.
Только его здесь не хватало.
– А почему вы мою няню вызвали, а не мать? – интересуюсь цинично, стреляя глазами в того что повзрослее, покрепче, да и званием повыше.
– Потому что твоя мать не отвечает на звонки, – звучит стальной голос Мити, а взгляд уже вовсю сверлит дыру в моём лице. – А у тебя в контактах всего два номера. Так что за то, что я здесь, потом скажешь Роме спасибо. Если только я не убью его раньше времени за то, что он оставил тебя одну на этом чёртовом рынке!
– Давненько ты к нам на заглядывал, Дим. Как жизнь? Как дела? Чего нового? – старший лейтенант, – как он сам ранее представился, – Емельянов Сергей Степанович, он же участковый РУВД Заводского района, вальяжно распластавшись в кресле за столом, сложил ладони на объёмном животе, и поглядывает на Митю с нескрываемой насмешкой.
А Митя в свою очередь поглядывает на меня, вот только не с насмешкой (уж лучше бы с ней), а с откровенным недовольством в стиле «Ну почему?! Почему ты не можешь быть НОРМАЛЬНОЙ?!».
Пфф… няня зла?
– Твоя чтоль? – Сергей Степанович кивает на меня, расплывается в гадкой улыбке и выжидающе смотрит на Митю.
– Моя… – отвечает тот, – головная боль. Я забираю её, Степаныч.
– Не-не-не! Куда, так сразу? – посмеивается Степаныч, спешно поднимая огромный зад с кресла и занимая место между мною и Митей. – А протокол? Да хотя бы простое человеческое раскаяние, – где?
– Вот второе вряд ли, – цинично фыркает Митя. – Я просто заберу её и отвезу домой.
– Так ты ж никто ей? Или я чаво-то не понимаю? Не брат, не сват…
– Я друг.
Друг.
Невольно выходит скривиться.
– А подружка твоя – несовершеннолетняя. Серьёзно нянчишься с ней, чтоль? Или чаво… ну того… этого, м?
Боже… Что за индюк?
– Ни того и ни этого, – отрезает Митя и кивает мне: – Вставай!
Степаныч смеётся:
– Ох, какими мы деловыми стали! А лет пять так назад, сам на этом стуле сидел, красивый весь такой: в крови, в синяках. Забыл уже, чтоль?