— Эдвин, я думал ты мне друг? Вот как тебе о чем-то вообще рассказывать можно.
— Друг конечно и поэтому, я тебя как пьяного и безумно несчастного друга, в таком состоянии одного домой не отпущу. Пошли герой-любовник, — и помог мне подняться со стула, бубня себе под нос: «рассказывать он мне не будет?! А кому тогда еще ты о своей ненаглядной преступнице расскажешь?»
Он был прав, ведь рассказать то больше никому и нельзя — стыдно ведь. А Эдвину я доверял, да и за жизнь свою иногда опасался из-за этой плутовки, а так, хоть кто-то бы знал, кого подозревать.
* * *
Уже лежа в кровати, никак не мог уснуть. В нашем мире столько обычных людей и лишь единицы имеют дар. И все одаренные находятся на учете у главы города и в основном занимают высокие должности. У кого какой дар по закону следует держать в строжайшем секрете, и лишь рабочие в сфере услуг могут о нем распространяться: кулинары, имеющие сверхобоняние, доктора, видящие нездоровую ауру. Своим даром я был более чем доволен, я им всегда гордился, не каждый может становиться невидимым. Это редкий дар, поэтому я и стал шерифом. Чем выше и серьезнее дар, тем он реже встречается, а аналога дара у нашего главы государства Аландора вообще нет — он может заставить замереть на время все происходящее в радиусе видимости и при этом, люди будут все видеть и слышать. Этот дар перешел к нему от отца, что тоже редкость, потому что дар не наследуется, он может появиться у ребенка с неодаренными родителями и наоборот — у одаренных родителей может родиться обычный ребенок.
Первый раз я стал невидимым в двенадцать лет. И сразу учиться стало интересней: школа, институт, в котором мне и сказали, что я стану шерифом, затем специальная подготовка, вместо практики шерифства. И наконец, в двадцать два — работа шерифа. Как я собой гордился; кражи убийства и контрабанда, ух. Казалось, весь город мой дом и я всеми силами должен навести здесь порядок. Мои глаза и слух были повсюду, благо, что моя способность становиться невидимым это позволяла. Среди горожан даже ходила молва: «шериф не иначе, как может находиться в нескольких местах одновременно». Я не спешил никого в этом переубеждать.
В двадцать четыре получил награду от самого Аландора за преданную службу городу. Тогда-то я с ним ближе и познакомился. Истинный правитель — мудрый и справедливый. Я даже и мечтать не мог, что через три года стану его личным телохранителем. Но все эти пять лет шерифства портила лишь одна мелочь — Эта девушка! И вот она снова появилась на горизонте, а это значит — здравствуйте новые проблемы. Ведь она — мой самый большой позор. Я дал себе обещание, что посажу её еще в первый год нашей встречи.