— Откуда столько народу? — неожиданно спросил мой спутник. — Все дома обвалились — как люди-то выжили?
На мой взгляд, людей на улице было не так уж много, а кроме того, это были абсолютно все, оставшиеся в живых. Ведь когда мы идем по тротуару, то встречающиеся нам прохожие — лишь малая часть живущих поблизости. Многие находятся дома, кто-то едет в машине или бродит в торговом центре, некоторые еще работают.
Витька, не дождавшись ответа, видимо, сам сообразил, в чем дело. Лицо моего спутника стало серьезным и злым, он широко зашагал, и мне пришлось почти бежать.
Люди вели себя странно: никто никуда не шел, ни один человек не пытался подойти к развалинам. По большому счету, никто не занимался делом. Люди либо бесцельно бродили, либо стояли и сидели на земле, переживая случившееся. Некоторые плакали.
— Почему никто завалы не раскапывает? — спросил я. — Неужели всех сразу насмерть задавило?
— Вроде, никто не кричит, — равнодушно ответил Большой. — Да и много ли голыми руками накопаешь?
Опровергая мои слова, группа мужчин и женщин азартно раскидывали мусор из груды, бывшей когда-то домом.
— Наверно, кто-то живой, — предположил я. — Может, поможем?
— Там круглосуточный магазин был, — ответил Витька. — Водку и пиво они откапывают.
* * *
Наш дом превратился в кучу мусора. Среди десятка людей, болтавшихся поблизости, я заметил знакомую личность — вечно пьяного парня из моего подъезда.
— Кто-нибудь спасся? — спросил я его. — Не видел?
— Да разве тут спасешься? — ответил непривычно трезвый парень. — Я как раз от друзей шел. Шарахнуло разом — никто не выскочил.
От злости у меня перехватило дыхание. Каким-то чудом я удержался от того, чтобы не броситься на парня. Почему этот придурок живой, а Маши и Светки больше нет на белом свете?
Злоба схлынула так же внезапно, как и подступила. Я сел прямо на асфальт и согнулся, спрятав лицо в собственных ладонях.
Сколько я сидел — не знаю.
— Все, Серега — звиздец! — услышал я знакомый голос. — Ничего не сделаешь. Вставай, пошли отсюда!
Сильные руки подняли меня с земли. Я опять увидел перед собой кучу камней и мусора, но Витька развернул меня, обняв за плечи. Повинуясь ему, я куда зашагал.
В себя я пришел через несколько шагов.
Что скрывать, я был почти уверен, что мои близкие мертвы. Оставалась только маленькая надежда, но теперь не стало и ее. Нет больше у меня ни жены, ни дочки; и тесть с тещей тоже погибли.
Витька меня не утешал. Мы просто шли рядом, и от присутствия большого, сильного человека, отчего-то такого близкого, становилось ощутимо легче.