— Предсказывай вилланам повышение налогов, приплод и свадьбы — и не ошибешься, — разглагольствовал Эфриэл, легко выдавая пророчества. — Благородным девицам нужно врать о любви, как в рыцарских романах, скупердяям — об увеличении состояния, молодым женщинам — о рождении ребенка. Все очень легко, надо только быть немножко сообразительным.
Бранвен не считала вранье такой уж невинной забавой, но благодаря этому у них появилась крыша над головой и провиант в дорогу.
Последней заявилась одноглазая старуха, перед которой деревенские услужливо расступились и усадили бабку на почетное место.
— Кто тут отбирает у меня хлеб? — спросила беззлобно старуха, улыбаясь морщинистым ртом. — Это ты, девушка, показываешь чудеса и выдаешь предсказания? Не слишком ли ты молода, чтобы знать будущее?
— Скажи, что мудрость не зависит от возраста, — подсказал сид.
Старуху ответ позабавил.
— Нечасто старой Гунтеке удается встретить такое чудо, — сказала она, посмеиваясь. — Я местная травозная, лечу этих людишек уже лет тридцать, если не больше.
— Мне сорок, уважаемая, и когда я родился, ты принимала роды у моей уважаемой матушки, — сказал староста.
— Может и столько, я стара уже, все забываю. Скоро помирать, да я забыла, что есть на свете смерть, — пошутила Гунтека.
— Ну что вы, бабушка, — хозяйка Мюлтрют отрезала половину каравая, завернув его в чистое полотно. — Вы у нас такая одна на сотню лиг вокруг. Кто же будет лечить, если уйдете?
— Не от меня это зависит, не от меня, — старуха забрала хлеб и поманила Бранвен. — Ты устала в пути, девушка. Не стоит обременять Мюлтрют. Пойдем ко мне, я живу одна и буду рада такой молодой соседке. Чем накормить тебя найдется, да и спать будешь не на полу, а на кровати.
Бранвен, испугавшаяся, что станет кому-то в тягость, согласилась переночевать у травознаи Гунтеки.
— По мне, так лучше бы ты осталась здесь… — начал Эфриэл, но сразу понял, что понапрасну толчет пестом воздух.
Травозная проводила Бранвен на окраину, к дому, спрятанному за огромным вязом.
— Завтра метель кончится, — говорила старуха, помогая девушке раздеться и стряхнуть снег. — Конечно, дороги замело, но до столицы путь быстро проторят, пойдешь, как по зеркалу. Садись сюда, деточка, — она пододвинула к очагу складной стульчик и застелила его пледом. — Тут тебе будет тепло и уютно.
— Благодарю, бабушка.
— Ты наверняка голодна? Мюлтрет — известная скупердяйка, лишней корки не даст. Я потому тебя и увела. Сейчас будет готова похлебка, она у меня сегодня богатая — с просом и солониной. А пока согрею сидр, чтобы тебе было повеселее ждать обеда.