— Скоро из Литвы к нам приезжает высокий гость, — продолжил князь, — сам тамошний князь, или, как его называют — конунг Роман. Мой отец, а точнее, Борис в своё время повоевал в Литве и сделал Романа конунгом. И теперь конунг хочет стать для меня союзником, как и для моего отца. Я знаю, новгородцы многие сражались в Литве и в Польше. Ты не сражался, но я хочу, чтобы ты узнал, кто из участников той войны сейчас находится в городе и привёл их ко мне.
— Как скажешь, владыка.
Опрашивать отдельно каждого из новгородцев у Ставра не было ни времени, ни желания. К тому же, он понимал, что получил это задание лишь потому, что оказался первым попавшимся на глаза князю новгородцем. А, может просто злая судьба решила таким образом задержать купца в городе. Ставр же принялся искать того, на чьи плечи можно было бы переложить ответственность. Сначала он обратился к Путяте, но тот сразу сказал, что информацией не владеет и вообще на днях отъезжает по делам в Вышгород, видимо для расправы с тамошними боярами — убийцами Бориса. Тогда выбор пал на Рогнвальда. Огненно-рыжий скандинав снимал дом на Подоле, по соседству с местными викингами. Здесь находился и немецкий христианский храм. Говорили, этот храм появился задолго до крещения Киева, первым епископом был германский священник Адальберг. Но, что интересно, даже сейчас, когда Русь была крещена, германский епископ не признавал над собой власти митрополита и ромейского императора, выше себя чтил лишь римского епископа, которого уже тогда называли римским папой. Ставр ещё издалека увидел разъезжающую верхом на коне девицу и узнал в ней Зою. Полячка как прежде была хороша собой, и, видимо, пользовалась большой популярностью у викингов. Сразу несколько мужчин стояли пешими рядом с ней, о чём-то смеялись и шутили.
— Где я могу найти Рогнвальда? — спросил Ставр у Зои, и все варяги замолкли, будто он сказал что-то неприличное.
— Рогнвальд в доме, спит, — отвечала, нахмурившись, Зоя.
— Пьяный что ли?
— Нездоровится ему, у него жар. А тебе какое дело?
— Поговорить с ним хочу. Хотя, с тобой тоже можно. Князь велел узнать, есть ли в городе кто из новгородцев, воевавших в Польше. Ты ведь должна их помнить.
Зоя вдруг остановилась и слезла с коня на землю.
— Князь хочет их казнить? Нет? Напрасно. Они заслужили смерти.
— И Добрыня тоже заслужил?
— Не называй при мне его имя, — вспыхнула Зоя, — иначе я попрошу Рогнвальда, чтобы он переломал тебе ноги.
Видимо, нарочно она сказала это слишком громко, и избы послышался знакомый голос:
— Сорока, где ты? Почему ты оставила меня?