Минорухи остановился перед какой-то шторкой, а затем прошёл за неё, отодвинув ткань. Пятеро шиноби из его двенадцати ниндзя-защитников остались, видимо, охранять. Я прошмыгнул следом за хозяином и чуть подрастерялся, да ещё и испугался, что меня в полумраке не заметят и задавит кто-нибудь. Народу было много, куча запахов ударила в мой чувствительный нос, голоса на секунду смолкли и опять зазвучали, когда вошёл Минорухи.
В конце концов, решил, что самое безопасное место, это, как обычно, наверху. Я забрался на свои любимые балки по шторе, закреплённой почти у самого потолка. Пришлось преодолеть в прыжке дистанцию в полтора метра, но такое для меня — уже раз плюнуть.
Вид сверху прояснил происходящее. Похоже, что какое-то срочное заседание, причём, среди чиновников в их узнаваемых одеждах со смешными шляпами-колпачками, я вижу и кучу шиноби в зелёных жилетах. За длинным-предлинным столом сидела куча мужиков и несколько женщин. Во главе этого стола Минорухи, который достал веер и начал обмахиваться. Точно, душновато от такой толпы. Мне-то ничего наверху, а ему несладко, наверное, приходится.
— Хм. И этот кот здесь, — услышал я тихий голос совсем рядом и вздрогнул. Только, пожалуй, важность момента остановила от нового прыжка в неизвестность. Поэтому я, справившись с собой, повернул голову и пристально посмотрел на двоих шиноби, которые околачивались на моей балке. Ближе ко мне сидел мой старый знакомец с расцарапанной мордой лица. Впрочем, на ниндзях всё заживает, как на собаках, видимо. От моей вчерашней мсти осталась лишь пара коротких коросточек на лбу этого Дайшики. Про кота же сказал его напарник с замотанной в тряпки физиономией.
— Где народ, там и урод, — пробурчал Дайшики, хмуро посмотрев на меня исподлобья. Вот козлина!
— Сам ты урод с разукрашенной рожей! — ответил я.
Знаю, что люди нифига не понимают, но молчать просто сил не было. Вот ведь, ничему жизнь не учит человека! Дайшики-сдубарушики! Если буквально перевести его имя, то получается «Великий демон», это же как его мама с папой-то облажались. Надо было ребёнка «Дайшика» назвать, что означало бы «Большой олень». Лучше бы ему подошло. Правда у них тут олень — священное животное, а не лох, как у нас.
— Похоже, что Тора-чан обиделся на тебя, вон как шипит, — хмыкнул его напарник.
— Ого, Кобо-сан, похоже, что вы понимаете язык кошек, — с иронией пробурчал Дайшики. — Это просто глупый и трусливый котёнок.
Ух, как я разозлился! Ну точно, найду, где ты спишь и… Нассу тебе в ботинки!
— Не мели много языком, — одёрнул его этот тряпкомордый Кобо-сан. — Слушай лучше внимательно.