Лицо, правда, молодое. Нос немного широковат, обычные губы, никаких тебе родимых пятен, шрамов или родинок, которые бы следовало скрывать, в целом — обычный парень, довольно симпатичный, но не сказать, что какой-то неземной красавец или урод.
Видимо, почувствовав мой взгляд, он открыл глаза, посмотрев как всегда красными шаринганами.
— Здрасте, — я скорчил самую невинную морду лица. А чего, я ничего…
— А у вас тут маска упала, — добавил и сразу замурлыкал на всякий пожарный.
Кобо-сан подозрительно посмотрел на меня и снова натянул эту жуть на лицо.
— Тора-чан, что-то случилось? — серьёзно спросил меня мой человеческий учитель.
Я кивнул и преданно посмотрел ему в глаза, показывая, что кивал я не просто так. Печально, но с ним придётся как с чукчей разговаривать, потому что всех моих кошачьих переливов он вряд ли поймёт.
— Опасность. Плохой человек, — немного прогнал я, но лучше перебдеть, чем недобдеть!
Кобо сморщил лоб, видимо, напрягая извилины.
— Враг? — переспросил он.
Я кивнул.
— Надо следить. Надо присматривать за плохим человеком. Надо быть близко, — не знаю, какой у него словарный запас, поэтому сказал одно и то же, но по-разному, может, уловит.
Обращаться к Сано для «перевода» не хотелось. Втягивать простого пацана в ниндзяевские дела, да ещё и переходить дорогу такому клану, как Сарутоби. А я в Конохе разведал, что этот клан чуть ли не самый многочисленный и влиятельный. Впрочем, ничего удивительного, вон сколько Хирузен проправил, наверное, не без выгоды собственным родственникам. Сано это тебе не Учиха, а если Асума пронюхает, что тот его «сдал»? Кто его знает… А тут Кобо-сан — у него работа такая — следить, вот пусть и присматривает за всякими подозрительными личностями, которые примазываются к шугонинам.
— За врагом надо наблюдать? — всё же понял Кобо-сан. — Ты мне его покажешь? — уважаю, человек дела.
Я выскользнул из его кельи и решил проверить ещё кое-что. Комната Табуро находилась через три двери и, скорее всего, молодого Сарутоби поселят туда. Я поскрёбся, Кобо мне открыл. Хм… Запах ещё не выветрился. На запахи-то у меня потрясающая память. Я, бывает, лица не всегда могу вспомнить, потому что с неудобной точки человека рассматривал или ещё что, но вот по аромату сразу вспоминаю, где я его обонял. Конечно, во дворце туева хуча людей, их запахи смешиваются и всё такое, но чем больше я нюхаю, так сказать, индивидуально, тем потом эта мешанина вроде как распадается на составляющие. Похоже на то, как ищешь друзей в толпе. Вроде народ, народ, а потом так — оп — Серёга с Машкой стоят!