– Кайден был хорошим офицером, – кивнул Джон. – Он знал, на что идёт, и сделал то, что должен был сделать.
– Конечно, – кивнул саларианец. – Такова мрачная реальность каждого солдата. Будьте уверены, командор, я и мои люди не забудем того, что вы здесь совершили.
– Куда вы теперь? Присоединитесь к нам?
– Мы же часть Группы Особого Реагирования. Как решит верховное командование. До Цитадели мы с вами, а там нас ждём аудиенция с советником Валерном. Возможно, у нас ещё будет шанс поработать вместе.
Подошёл более молодой саларианский офицер – капитан Рентола.
– Я благодарен Вам, капитан, – сказал он. – Большинство командиров просто бросило бы наш отряд.
– Вы нам щедро отплатили со своим челноком.
– Мы сделали то, что должны были.
– Так же и мы.
Оба солдата улыбнулись.
* * *
«Нормандия» прошла очередной радиобуй. Шепард поднялся в рубку пилота.
– Джокер, есть новости?
– Ага, шеф, – Джефф Моро, как всегда, не утруждал себя формальностями. – Инфопакет Совета Цитадели. Подтверждают отправку подкреплений. Не сообщили только, каких и куда. И сообщение от посла Удины. Приказ о возвращении на Цитадель. Как удачно, что мы как раз сами туда собрались. Передаёт, что Совет формирует объединённый флот против Сарена и его гетов.
– Долго же они думали, – хмыкнул Джон. – Думаю, потому мы и возвращаемся. Этот флот должна возглавлять «Нормандия».
Джокер усмехнулся, почесал бородку одной рукой и ничего не ответил.
* * *
Шепард с Лиарой потягивали тессианский отвар. До Цитадели оставался один прыжок.
– Итак, – произнёс Джон, отставив чашку. – ты собиралась рассказать о вашей религии.
– Да. Кажется, это было так давно… столько всего с тех пор случилось. Тебе действительно интересно?
– Мне интересно всё, что связано с тобой.
– Хорошо, я расскажу. Сейчас большинство из нас – в смысле, азари – пантеистки. Ты знаешь, что это такое?
– Что‑то вроде того, что Бог – это природа?
– Примерно. Что божественность, святость распределены по всей Вселенной. В нашем языке есть слово «сиари». Это означает: «Всё – часть всего». Нам, азари, эта концепция очень близка, потому что… ну, ты знаешь… слияние… – девушка смутилась, пригубила напиток и продолжила. – В принципе, само по себе убеждение, что у Вселенной есть душа, и душа каждого из нас – её часть, которая от общей души взята и в неё возвратится, не отрицает веры в высшее существо, единолично обладающее божественными свойствами и сотворившее Вселенную. Тем не менее, с развитием сиаризма большинство отказалось от монотеистической религии. Поэтому нас, сохранивших верность Богине, осталось мало. Нас никто не унижает, как это было у вас во времена научно‑технической революции, мы спокойно ходим в храмы – я смутно помню, как первый раз с семьёй была в храме Богини на нашей родной Тессии… теперь мамы нет, а как звали мою папу, я даже не знаю…