Волосы отмылись и отрасли, но иметь с кем-то отношения в приюте, да и вообще, не хотелось от слова «совсем». Поэтому, девушка поставила для себя любовь на второе, если не на третье место. В ее жизни и так все очень непросто.
Хадижа почувствовала, что-то толкнуло ее в ногу: белый волейбольный мяч подкатился откуда-то слева. Едва девушка успела его поднять, как к ней подбежал красивый загорелый парень.
— Прости, это наш, — улыбнулся он, протягивая руку.
— Да, — Хадижа, отдала мяч.
— Не хочешь присоединится? — подмигнул ей парень, указывая на группу молодых людей, стоящих возле волейбольной сетки.
— Нет, спасибо, — Хадижа взяла под руку Самиру и зашагала дальше.
Посмотрев на сестру, она спросила:
— И что, не будет никаких проповедей на тему: «Ай-яй-яй, это харам»?
— Он же не целоваться к тебе лез, — фыркнула Самира. — Знала бы ты, со сколькими мужчинами мне приходится общаться по учебе. И что, от каждого отскакивать? Ну, бред же?
— Бред, — согласилась Хадижа. — При том, мне совершенно не хочется ходить с зелеными волосами опять.
— С зелеными? — удивилась кузина, видимо пытаясь представить девушку с таким цветом.
— Долгая история, — пожала плечами Хадижа. — Поехали к вам домой. Поучишь меня танцам? Может, это подтолкнёт мою память.
— С удовольствием, — приобняла сестру Самира. — При том, каждая уважающая себя мусульманская девушка должна уметь танцевать.
* * *
Хадижа сидела в своей комнате. Сегодня за долгие три месяца она впервые решилась взяться за краски и кисти, учитывая, что набросков, из которых хотелось написать полноценную картину, собралось предостаточно.
Натянув, теперь уже единственные в ее гардеробе, любимые джинсы и поставив мольберт так, чтобы свет падал на холст, она начала вырисовывать эскиз. Когда дело дошло до красок, в дверь не то чтобы постучались, а словно поскреблись.
— Да, войдите, — обернувшись, произнесла девушка.
Дверь медленно приоткрылась, и в комнату заглянул Мунир.
— Привет, сестренка, — улыбнулся мальчик. — Чем ты занимаешься?
— Привет, малыш, рисую, — улыбнулась в ответ Хадижа.
Младший брат, в отличие от его матери, девушке нравился. Добрый и совершенно светлый ребенок. Хадиже казалось, что мальчик совершенно не умеет ни обижаться, ни злиться. Она даже не помнила, чтобы он капризничал. Девушке нравилось играть с ним или что-то рассказывать ему. Он искренне был рад, что у него нашлась старшая сестра, и при любых удобных случаях звал ее играть.
Вот и сейчас, увидев, что Хадижа занята, он несколько сник.
— Можешь посмотреть, как я рисую, если тебе интересно, — повернулась она к брату.