Впервые Меллори подумал о себе. Он считал, что вина за гибель группы ложится прежде всего на командира — не смог уберечь. «Это моя вина, моя вина, — думал он снова и снова. — Это я завел их в ловушку».
Оставалось ждать неизбежного конца. Он не мог избавиться от чувства вины перед этими парнями. «Командир должен что-то предпринять, — думал Меллори вяло, — что-то сделать...» Он выронил ведро и схватился за мачту — тяжелая волна захлестнула палубу и чуть не смыла его за борт. Бешеный водоворот, пенный и стремительный, несся по каику опустошительным смерчем. Меллори не обращал внимания на фантастическое зрелище. Он напряженно всматривался в темноту, надеясь на чудо, ожидая из этой первобытной темени спасения. «Тьма, черт побери... Тьма». Каик мотало как щепку. Старая посудина жалобно скрипела. Взлетала высоко вверх и проваливалась в преисподнюю. Невидимое и враждебное море только ощущалось в непосредственной близости, ежесекундно грозя гибелью.
Меллори старался что-то ^мучительно припомнить... И вдруг: «Ветер! Ветер, ветер ослаб!» Ветер быстро успокаивался. Обхватив мачту руками, Меллори вспомнил, как дома, в горах, у края пропасти, приступ ветра не задевал его возле утесов. Вот и здесь: две капризные волны — накат. Мысль ошеломила его: «Скалы! Они возле утесов Наварона!»
Меллори бросился к люку машинного отделения.
— Полный вперед! — закричал он Брауну. Кейси обернулся. — Ради бога, старина, полный вперед! Мы возле скал!
Он поспешно вскочил на ноги и мигом одолел расстояние до рулевой рубки. Выхватил карманный фонарик.
— Скалы, Стивенс!.. Мы почти на них. Андреа и Миллер все еще внизу!
Он осветил лучом Стивенса, увидел запекшуюся кровь, безучастные неподвижные глаза. Увидел белую, едва заметную, фосфоресцирующую линию впереди по курсу, постоянно исчезающую и появляющуюся вновь.
Каик подхватила волна, и скалистый берег исчез. Тьма опять поглотила все.
НОЧЬ. ПОНЕДЕЛЬНИК
01.00—02.00
Полтора часа продолжается подъем.
Меллори протиснулся в расщелину на отвесной стене клифа, вбил крюк, прочно встал на него ногами и попытался дать отдых усталому, измученному телу.
«Две минуты, — подумал он. — Только две минуты, пока поднимается Андреа».
Сквозь вой протяжного ветра он слышал металлический скрежет. Это грек совершенно безрезультатно пытался преодолеть отвесную стену. Ноги Андреа, обутые в прочные ботинки с шипами, беспомощно скользили по гладкому камню, выискивая опору. Меллори чувствовал, как дергалась веревка, связывающая их. Ветер пытался смахнуть их с гладкой поверхности клифа.