Меллори улыбнулся в ответ.
«Андреа, — подумалось ему, — не должен быть здесь. Это место Стивенса».
Но Стивенс еще не оправился от шока, потерял немало крови и не мог идти вторым. Нужен был первоклассный альпинист, ч ачюы поднять оборудование, умело набрасывать веревки, вбивать и вынимать костыли. Последнее — разумная предосторожность: незачем оставлять следы восхождения. Меллори сказал это Стивенсу, и тот неохотно согласился, стараясь не показать своей досады. Несомненно, Стивенс был первоклассным альпинистом, но то, чего требовал Меллори, вряд ли было ему по силам. Меллори нужен был даже не альпинист, а человек-лестница: он столько раз за время восхождения становился на спину Андреа, на его плечи, на его поднятые вверх ладони, а однажды не менее десяти секунд стоял прямо на его голове. И ни разу Андреа не дрогнул, не сдвинулся ни на дюйм. Этот человек был наверняка сделан из железа и тверд, как камень, на котором он стоял. С тех пор как наступили сумерки этого памятного вечера, Андреа работал без отдыха. Такая работа могла бы сломить двух обыкновенных людей, но грек совсем не выглядел усталым.
Меллори указал на расщелину, потом вверх, туда, где сквозь тьму проглядывала полоска бледного неба, наклонился к самому уху Андреа.
— Всего двадцать футов, Андреа, — сказал он прерывистым шепотом. — Последние двадцать футов. Они не доставят нам особых трудностей. Расщелина выходит прямо на гребень клифа. Можно считать, что мы достигли вершины.
Андреа задумчиво взглянул на расщелину, промолчал.
— Лучше бы тебе снять ботинки, — предложил Меллори. — Меньше шума.
— В такую ночь, как эта, при таком ветре, дожде и кромешной тьме, на таком клифе... — в голосе Андреа не было ни сомнения, ни вопроса. В нем скорее слышались нотки согласия. Они так долго были вместе, так научились с полуслова понимать друг друга, что пояснения были просто излишни.
Андреа закрепил веревку к вбитому костылю—» связка кончилась. Четыреста футов прочнейшей веревки уходили вниз от выступа, на котором они пристроились, до самого подножия клифа — там ожидали их остальные. Андреа снял ботинки, отцепил от пояса гирлянду костылей, прикрепил все это к веревке, вынул двусторонний металлический нож в кожаном футляре, глянул на Меллори и понимающе кивнул.
После всех испытаний первые десять футов из оставшихся двадцати показались Меллори прогулкой по парку. Упираясь спиной в скалу, крепко прижимая ладони к противоположному краю расщелины, Меллори бесшумно и ловко орудовал ножом,
расширяя отверстия для костылей, которые руками вгонял в углубления поднимающийся рядом Андреа. Меллори старался укрепить костыль повыше, хватался за него руками, подтягивался, болтая в воздухе ногами, цеплялся за следующий выступ. Через несколько минут его руки ухватились за край обрыва.