— Хуже, — Кира взяла из заботливых рук брата кружку, сделала несколько жадных глотков, не замечая, как вода течет мимо, оставляя мокрые пятна на рубахе.
Мужчины ушли досыпать, а она так и не смогла сомкнуть глаз, просидев до поры на постели в маленькой спальне, где ночевала с тех пор, как тин Хорвейг пришел в себя. Оставшиеся до отъезда дни Киррана с утра тренировалась, а потом проводила время с Паситой и учебниками. Защитник больше не заговаривал о чувствах, но помогал с учебой. Поведал много интересного про силу. Охотнице не терпелось испробовать кое-что на практике, это подогревало желание вернуться поскорее в Орден. Еще через день Защитник попросился на прогулку. Посоветовавшись, Нааррон с господином тин Сайтером решили, что он будет готов отправиться в дорогу к концу седмицы.
Выдвинулись с утра пораньше, надеясь добраться засветло. Защитник был еще слишком слаб, чтобы скакать верхом, потому поехали в карете, сопровождаемой двумя орденцами, направляющимися по делам в альма-матер.
Непривычные ласковые взгляды тин Хорвейга смущали Киру, но пока она не могла определиться, как теперь с ним себя вести.
— Полночь соскучилась. Проедусь, — не дожидаясь ответа, охотница на ходу легко выскочила наружу.
Ехали, неспешно поднимаясь в гору, и она без труда отвязала лошадку. Одним махом вскочив в седло, гикнула, посылая вперед. Сзади тотчас послышался топот. Киррана натянула поводья на гребне холма, там, где дорога становилась пологой, прежде чем снова забрать наверх.
— Случилось что? — спросил нагнавший ее Защитник в годах, имени которого Кира не знала. Разговаривая, он внимательно осматривал окрестности.
— Нет. Просто размяться захотелось. Надо было предупредить?
— Желательно, — согласился тот. — Добрая у тебя лошадь. Резвая, — вне дворца орденцы привычно общались между собой по-простому, и Кира решила, это хороший знак: «Вроде как за свою приняли».
— Да. Отец подарил зим пять назад.
— Я знал Защитника Каррона. Таким отцом можно гордиться.
— Спасибо.
— Я Малюта. Накатаешься, возвращайся. Разговор есть, — он развернул коня и поскакал обратно.
Стоило остаться одной, как мысли, сами по себе вернулись к Грейлу тин Алларии.
«Запал же в душу! — нарисовавшийся в воображение образ темноволосого ассасина, пробудил странные ощущения, и Кира почувствовала, как на руках встают дыбом волоски. — Вот же! Стоит только вспомнить, и мне кажется, что он на меня смотрит!»
Ощущение чужого взгляда стало нестерпимым, и охотница заозиралась по сторонам. Но местность вокруг казалась пустынной, снег девственно белым и нетронутым, а возвышающаяся поодаль скала — неприступной. Кира решила вернуться к остальным, почувствовав дурацкую робость, напомнившую предутренний кошмар.