Устроившись к ней на работу и будучи великовозрастной провинциалкой, я от ее нападок просто рыдала. Она меня гоняла и в хвост, и в гриву. Приползая домой, я клялась и божилась, что это был последний день, и завтра же уволюсь. Но утро встречало меня зубной щеткой, после которой зубы стискивались до скрипа (от чистоты, хочется верить), и я опять шла сюда привыкать к ритму, учиться принимать решения быстро, просчитывать, когда можно чуть уступить, а когда нельзя, и к каким последствиям может привести это «чуть». Законы законами, а ситуации бывают разные.
Освоившись, в начальницу я просто влюбилась. Самое главное, она даже самодурствовала в меру! Если четко разделять работу и жизнь вне ее «стен», все будет отлично. Хотя шефка иногда баловалась желанием причислить любимых работников к членам семьи, отчего радовала сообщениями за полночь с предложением поболтать.
Каро, мой хм… молодой человек, он меня, правда, старше на четверть века, но с корван по-другому никак. Представители мужской половины этой расы обременять себя долгоиграющими отношениями предпочитали после пятидесяти, уже имея за плечами запас опыта и денег. Ведь жили они в сравнении с людьми дольше, лет так на пятьдесят. Так вот, Каро, который, кстати, был постоянным клиентом шефкиной конторы. Бизнес свой он строил на сдаче в аренду небольших апартаментов в части жилого небоскреба, принадлежащей его компании, единственным собственником которой он и являлся. Ну, так вот, Каро первое время эти разговоры просто не понимал. Сразу делал из глаз две щелочки, складывал руки на груди и возмущенно сопел. Потом свыкся, даже интересоваться начал, что же там, в «нотариусихиной мыльнооперной» жизни, происходит. Болеть прямо-таки стал за тех любовников шефки, которых знал. Чувствую, мог бы ставки принимать или информацию сливать заинтересованным лицам, но совесть не позволяла.
Прием уже начался. Симколы с текстами для проверки появлялись и исчезали, а я была благодарна Элитте за годы тренировок. Мозг работал автономно от тела, помирающего от усталости. Как хорошо, что Каро улетел к родителям на Гаркон. Есть шанс выспаться! Я уже предвкушала гигантскую пиццу, диван, плед, темноту и баночку пива, наверное, чтобы хорошенько расслабиться и спа-а-ать!
— Дит, синячок мой, ненаглядный, загляни-ка!
Хуже нелюбви начальства, может быть только любовь. А что делать? Эдита — конторский раритет, никто столько лет у одного и того же нотариуса не работал, а я пахала уже пятый год.
Выбравшись из кресла, где засела, поджав одну ногу, протопала в начальственный кабинет.