Мика хихикнула. Перепалка друзей всегда выглядела смешно. И на этот раз они затеяли ее явно для того, чтобы поддержать свою непутевую подругу. Но и за что в этом не признаются, даже если спрашивать с особым пристрастием. Наверное, именно за это она и любила своих друзей. А то, что секреты разводят, ну и пускай. Куда они без этого.
Между тем, корабль подошел к причалу, матросы и портовые работники успели крепко пришвартовать его, чтобы ветер не мешал высадке пассажиров и выгрузке их вещей. Когда работы закончатся, он отойдет от берега и бросит якорь в стороне, чтобы в случае не погоды не повредить сооружения и самому не получить пробоину.
Рикьярдо помог Микаэлле спуститься на берег, после чего уверенно зашагал к одному из экипажей. Следом один из докеров вез на тележке их багаж. Девушка поежилась, так это было для нее непривычно. Она всегда возвращалась с одной сумкой, и благополучно доносила ее сама.
Другое дело, что на этот раз с собой у них было много образцов и проб, да и количество записей поражало. Никто бы не догадался, что с десяток мулов тащил на себе не продовольствие, лекарства, одежду или иные полезные вещи, а обычные тетради, журналы наблюдений и папки для гербариев. Но исследователи не были бы исследователям, если бы даже в спасательную миссию не захватили с собой это добро.
Пока девушка шла, то и дело косясь в сторону их необъятного багажа, Рикьярдо уже подвел ее к экипажу. Почти сразу распахнулась дверца, предлагая путешественнице забраться внутрь.
Мика осторожно поднялась по лесенке, после чего ее просто втянули дальше четыре руки. Как грузили багаж под чутким руководством Рикьярдо, она уже не видела.
— Девочка моя, вернулась, — услышала она голос бабушки.
— Мика, ну наконец-то дома, — это уже дед.
Оба обнимали ее, обнимались сами. Девушка вцепилась в них и дала волю слезам, наверное, в первый раз за все то время, что прошло с предыдущего ее возвращения домой.
— Ну, будет, будет, — звучал над ухом голос деда, — женщины. Дождетесь, что и я с вами плакать начну.
После чего Мику выпустили, они с бабушкой вытерли слезы, и начались осматривания беглянки.
— Похудела, — вынесла вердикт леди Женевьева, — и раньше казалось, что худая, а сейчас и вовсе тростинка. И бледненькая. Тебя не укачало в дороге?
— Нет, бабуль, все хорошо. Просто немного приболела, но все давно позади, — девушка не хотела вдаваться в подробности своего состояния.
— Да будет тебе, мать, — радостно прервал стенания жены дед. — Загорела девочка. А то, что весит меньше, так или кухарка стараться лучше будет, или платья новые закажете, дел-то. Ты мне лучше скажи, все вернулись, или кто-то так там и остался.