Агент Гора походил на праздничный торт: такой же большой, пышный и ванильно-нарядный. Суетливо осмотревшись, он поставил зажатые под мышкой пакеты с едой на диван и сгреб нотные листы со стола.
— Не трогай!!!
Грозный окрик заставил Роберта вздрогнуть.
— Извини… Это что-то важное?..
Гор отнял у Роберта стопку бумаги. Он был страшен.
— Никогда не трогай мои вещи без разрешения!
Роб растерялся, как-то осел, словно даже стал чуть меньше ростом.
— Ну извини, извини меня… Я лучше в кухню все отнесу…
— Позже отнесешь. А сейчас выкладывай, что там у нас за деликатная проблема, — уже чуть мягче сказал Гор.
У Роберта забегали глаза.
— Ну пойдем хоть за стол сядем…
— Кончай юлить. Ненавижу, когда ты так делаешь.
Гор был ниже Роба на полголовы, и раза в три уже, но почему-то создавалось впечатление, что именно он нависает над своим агентом, а не наоборот.
Роберт сдался.
— Сегодня вечером тебя пригласила Дина Исхакова…
— Что?.. В каком это смысле?
— В прямом, — Роб осторожно отступил назад на шаг. — На ужин, в свой Шато…
Гор побелел, под щеками заходили злые желваки, а левая бровь взметнулась вверх.
— Погоди-ка… Я тебе что, проститутка, чтобы меня можно было заказать на ужин?
— Нет-нет, ну зачем ты так сразу?.. Не надо понимать все в плохом смысле…
— А как еще я должен это понимать?! — в бешенстве заорал на Роберта Гор.
Тот даже глаза закрыл.
— Послушай, она меценат, владелец фонда, очень богатая влиятельная женщина…
— Она похотливая старуха!!!
— Ну почему старуха-то? Ей всего-то наверное лет шестьдесят…
— Вот и лети к ней сам, раз такой любитель антиквариата! Короче связывайся с ее секретарем или кем там еще и скажи, что я умер, заболел чумой — что угодно, но я к ней не полечу!
Роберт отступил еще на шаг.
— Гор, пожалуйста, давай спокойно обсудим…
— Не буду я ничего обсуждать! И, к слову, ты на меня больше не работаешь! Пошел вон!
Гор разъяренно сверкнул глазами, с грохотом придвинул табурет к бехштейну и взорвал клавиатуру стремительным глиссандо с мощным финальным аккордом.
Роберт вытащил из кармана платочек, промокнул им увлажнившийся лоб и, когда музыкальный гром утих, заговорил ласковым, утешающим голосом.
— Послушай… По правде говоря, у тебя нет выбора.
Гор молчал, отвернувшись в сторону и теребя нашивки на манжете.
— Сам понимаешь: если ты обидишь эту женщину — ты рискуешь оказаться на обочине. Она может перекрыть тебе и он-лайн трансляции, и живые концерты, и гастроли — все, что угодно. Если госпожа Исхакова пожелает, ты остаток дней будешь играть только траурные марши в крематории. Хочешь ли ты для себя такого карьерного витка? В конце концов, ты же не обязан спать с ней. Встретишься, поухаживаешь немного, сыграешь пару-тройку композиций, поговоришь о музыке… Она может тебя уничтожить — но может и возвысить, открыть новые возможности.